Время лживой луны. Алексей Калугин

вместе в огромном количестве, уины могут более активно и целенаправленно заниматься развитием своих квазисообществ – это первое. Башни создают вокруг себя информационное поле, в котором только и могут полноценно функционировать уины, – это второе. И, наконец, с помощью башен осуществляется информационный обмен между отдельными колониями уинов – это третье. Схема получается очень даже красивая, вполне логичная и в целом непротиворечивая. Но, как известно, в жесткие рамки придуманной им самим схемы ученый, при желании, может загнать все, что угодно. Всякий же, кому на практике приходилось иметь дело или хотя бы наблюдать так называемые феноменальные проявления деятельности информационных башен, понимал, что ни одна из существующих теорий не способна объяснить происходящее. Башни как были, так и остаются загадкой. Главной проблемой двадцать первого века. Серьезным, целенаправленным изучением феномена информационных башен занимаются единицы. В то время как большая часть человечества просто получает удовольствие от тех благ, что без всякого труда можно извлечь из ситуации. Не задумываясь о том, чем это может обернуться завтра. Тем, кто однажды вкусил этого сладкого яда, уже невозможно было представить себе жизнь без мириад послушных уинов, готовых по первому требованию выполнить любое твое желание. Как джинн. Который, как известно, только и ждет момента, чтобы, воспользовавшись оплошностью хозяина, уничтожить его. Причем по его же собственному желанию.

      Ведя пальцем по стене, сержант медленно обошел башню по кругу. Глухая стена с абсолютно однородной структурой поверхности. Временами Макарычев постукивал по стене согнутым пальцем. Звук был такой, будто стучишь по рельсу. Даже если внутри башни имелась какая-то полость, на присутствие ее ничто не указывало.

      Вернувшись к ожидавшей его троице, сержант засунул руки в карманы, прикусил верхнюю губу и глубоко задумался.

      – А ты не можешь заглянуть внутрь? – искоса глянул он на Тарью.

      Девушка отрицательно качнула головой.

      – Ну, если даже она не может… – Стецук развел руками, мол, чего уж нам тогда корячиться.

      – Но ведь девчонка как-то выбралась из башни, – указательным пальцем сержант нарисовал в воздухе короткую дугу.

      – Может, она от нее отпочковалась? – высказал робкое предположение Портной.

      – Тогда на башне имелись бы и другие почки-зародыши, – резонно возразила Тарья.

      – А вы, – ефрейтор указал пальцем сначала на Портного, затем – на Тарью, – разве не об одном и том же думаете?

      – Об одном, – кивнула Тарья. – Только по-разному.

      – Ор-ригинально, – усмехнулся Стецук. – Слушай, сержант, – мысль его быстро приобрела иную направленность, – а может, ломом попробовать?

      – Бесполезно, – ответила за сержанта Тарья. – Уины будут восстанавливать ее быстрее, чем ты – ломать.

      – А мы все вместе! – Стецук воодушевленно поднял сжатые в кулаки руки.

      – Ликвидаторы, чтобы уничтожить башню, заливают ее жидким