Нечто иное. Андрей Малютин

и вышли из нее в свой день рождения с разницей в шесть лет. Лежите. Теперь дело пойдет на поправку.

      – Мои родители?.. – поинтересовался Костя.

      – Им уже сообщили. Ваше чудесное излечение отслежено камерами наблюдения. Уверен, что весь институт сейчас говорит только об этом. Я оставлю вас ненадолго. Алла последит за вами.

      – Да-да, доктор, – медсестра подвинула стул к кровати и взяла Костю за руку, – можете идти.

      Прошло три месяца.

      Только что Костю доставил прямо к подъезду его дома новенький аэромобиль, плавно опустившись на стриженый газон.

      – Прибыли, – небрежно бросил автопилот.

      – Отправляйся обратно, – скомандовал Костя.

      «Нет возможности. Я зарегистрирован на ваше имя директором института головного мозга. Это одномесячная благотворительная акция. Вам необходимо получить «головную улитку» в течение этого месяца, чтобы подтвердить право постоянного владения. В случае невыполнения, вы теряете право владения аэромобилем. Конец связи».

      Костя медленно встал с удобного кресла. Прямо под пультом управления на полу стоял термоконтейнер. Костя откинул держатели по бокам, нажал на кнопку и сдвинул крышку. Из глубины контейнера повалил пар, сквозь который Костя явно различил горлышки бутылок шампанского.

      «Вот это да!» – Костя присвистнул.

      Мать ждала Костю у выхода из подъезда с распростертыми объятиями.

      Через несколько часов.

      Костя подошел к окну – к тому самому окну своей квартиры – и посмотрел во двор. Никакого дома. Детская площадка, как и говорил психолог. Кстати, психолог!

      – Мам!

      – Что, сынок? – раздалось с кухни.

      – А Андрей Викторович никуда не переехал?

      – Какой Андрей Викторович?

      – Ну папа Игоря, моего друга.

      Мать вошла в комнату, держа в одной руку тарелку, а в другой полотенце. Костя повернулся. Лицо у матери было какое-то испуганно-удивленное.

      – Да он… – Женщина сделала паузу. – Он спился, сынок. После того, что с тобой случилось, он сильно запил и умер год назад. Сын-то его, Игорь, даже на похороны не пришел, наркоман.

      – Умер? – Костя сделал паузу. – Жаль… А Игоря где найти?

      – Да зачем он тебе?

      – Мам.

      – Да во дворе он, на площадке детской ошивается! Они там с дружками колются в беседке… не ходи ты к ним!

      – Ладно, я быстро, мам! – Костя рванул к двери и зачем-то побежал бегом вниз по запасной лестнице, забыв о скоростном квадродверном лифте, доставляющем пассажиров прямо в квартиру четырехмодульного блока каждого этажа.

      В беседке, спрятанной среди густых зарослей сирени, Костя увидел того, кого хотел увидеть. Игорь полулежал на скамейке. Рукава его были закатаны. Рубаха расстегнута. Голова запрокинулась назад и вбок, он выглядел очень страшным – с закатившимися глазами. Из уголка рта стекала струйка слюны. Лицо Игоря было лицом сорокалетнего мужика, страдающего тяжелым заболеванием. Рядом на скамейке в таких же позах сидели два парня и девушка. На предплечьях четко виднелись дорожки от множества