Светочи тьмы. Физиология либерального клана: от Гайдара и Березовского до Собчак и Навального. Михаил Делягин

решений о реализации крупного проекта; похоже, они так хорошо врезались в его память, что были с фотографической точностью воспроизведены им при подготовке либерализации цен и, далее, при подготовке им и его коллегами почти всех либеральных реформ. Особенно показательной в этом отношении стала реформа электроэнергетики, основанная на запугивании грядущим дефицитом электроэнергии при помощи абсолютно произвольных и заведомо ложных прогнозов.

      И, наконец, подлинное умиление вызывает сегодня апелляция Гайдара к необходимости расширить социальную помощь. Буквально через три года в адрес ее получателей будет вынесен бессмертный приговор «они не вписались в рынок», – но в начале 1989 года их интересы еще были хорошим аргументом для противодействия реиндустриализации нашей страны.

      Статья Гайдара 1989 года «Зря денег не дают» воспринимается сегодня как блистательный обвинительный акт в адрес его собственной политики последующих лет и всей его последующей жизни.

      Она представляется исчерпывающе убедительным доказательством того, что реформаторы, – и, в частности, Гайдар, – прекрасно сознавали порочность и убийственность своих действий для страны и народа.

      Агония Союза

      На IV съезде народных депутатов СССР в декабре 1990 года провалилась тщательно проработанная попытка смещения Горбачева частью консервативного крыла партхозноменклатуры и силовых структур. Шеварднадзе, подавший в отставку со знаменательными словами, произнесенными с трибуны съезда: «Грядет диктатура… я ухожу», поторопился: премьер Рыжков, уже не справившийся с реформами и утративший управление распадающейся экономикой, который, насколько можно судить, тем не менее должен был заменить Горбачева (такой выбор заговорщиков сам по себе свидетельствовал о степени разложения системы управления), не выдержал волнений и получил тяжелый инфаркт буквально накануне намеченного триумфа.

      Его замена в середине января сторонником жестких административных мер Министром финансов СССР Валентина Павлова была, тем не менее, уступкой сторонникам ограничения реформ и наведения порядка твердой рукой.

      Гайдар оказался фактически вычеркнут и из научной, и из политической жизни; Горбачев, на которого он ориентировался, утратил интерес к экономическим преобразованиям, занимаясь тушением разнообразных политических пожаров в распадающееся из-за его деятельности стране. По некоторым оценкам того времени, в 1991 году Гайдар погрузился в отчаяние. Его институт даже выпустил несколько толковых докладов о состоянии советской экономики, – ровно для того, чтобы убедиться в их ненужности. Хозяйство вошло в штопор, аналитика устаревала раньше, чем ее успевали написать, а власть в отчаянии бросила всякие попытки научного управления и действовала по наитию.

      Конфискационный обмен денег в конце января, в среднем трехкратное шоковое повышение розничных цен 2 апреля 1991 года (власть впервые в истории испугалась Дня дурака) под появившимся именно