Девочка на цепи. Сергей Дышев

провозгласил Кошкин.

      Роман, изящно отогнув мизинец, выпил, будто в рюмке была не водка, а божественный нектар. Выпил – и закашлялся; торопливо запил пивом.

      – Не пошло, – констатировал Сергей. Пиво он пить не стал.

      – А-га… – выдавил Роман.

      Кошкин показал на стопку кассет:

      – Увлекаешься?

      – А больше смотреть нечего…

      – Слушай, Роман, тут, говорят, у соседки твоей дочка пропала?

      – Да какая она дочка ей! Падчерица… Спит и видит, как бы ее из квартиры выжить. Привела еще какого-то Чурбана или Курбана… Прижился, паразит… Вот из-за него и все скандалы… У меня в квартире тихо, как в лесу, – все слышно. У нее ж отец лет семь назад умер от инфаркта… А Варька с тех пор родственников мужа, а там мать и брат, то есть Машке – бабка и дядька, так вот, даже на порог не пускает. Боится, что на квартиру будут претендовать…

      – А может, девчонка загуляла? Дело молодое, гормоны…

      – Гормоны – у гармониста, – разъяснил Роман. – А Машка – она девчонка серьезная, хочет учиться. Работает в парикмахерской… Я так думаю, Серега, они ее и придушили, а труп в лесу закопали…

      – С чего ты взял?

      – А у них накануне такой крик стоял, – вполголоса сказал Роман, – что я даже проснулся: чего-то падало, грохот. Даже этот гугнивый Курбан, всегда молчал в тряпочку, а тут свои права стал качать… А потом – гробовая тишина…

      Кошкин налил по второй. Роман снова отогнул мизинец и, резво подымая рюмку, зацепил им за ручку кружки; кружка опрокинулась, на стол вылился чай.

      – Вот незадача… – сокрушенно сказал Роман, чокнувшись с гостем. – Сегодня утром Варвара обзвонилась, к соседям, ко мне прибегала… Машу, говорит, не видел случайно? Не была у тебя? Откуда – от сырости? Чего ей делать у старого холостяка?

      – Ну, давай, чтоб разрулилось, – ввернул Кошкин.

      Роман снова привычно оттопырил мизинец.

      – Чтоб нашлась…

      Он задумался, держа рюмку, тут у него зачесалось в носу, он ковырнул мизинцем, и – беда: водка пролилась ему на шорты.

      – Ой-е-е-ей!!! – заорал он, будто на ляжки ему пролился расплавленный свинец.

      Глаза у Ромки заблестели: то ли от слез, то ли от начальной стадии опьянения.

      – А ты попробуй не оттопыривать, – флегматично заметил Кошкин.

      Роман вздохнул.

      – Привычка… Мою жену тоже это раздражало. А вообще, Серега, чтоб ты знал, это – тайный знак принадлежности к дворянству.

      Роман закашлялся.

      Кошкин торопливо налил водку в рюмку. Роман, кивая, поблагодарил, снова оттопырил мизинец.

      – Мизинец!!! – закричал Кошкин.

      Роман поспешно пригнул палец. Выпили.

      – Вот видишь… – наставительно произнес Кошкин, встал из-за стола. – Ну, ладно, Ромка, мне пора.

      – А допить?!

      – Больше трех нельзя. Служба… – строго пояснил Кошкин.

      – Да какая еще служба?

      – Да та, которая на первый взгляд как будто не видна, – усмехнулся Кошкин. – Извини, не