Лунные хроники. Рапунцель. Марисса Мейер

я это тоже видела… вот! – Кресс заметила рукоятку ножа, торчащую из-под разбитого экрана, и двинулась к ней, но ее волосы обмотались вокруг Торна так плотно, что ее по инерции рвануло назад. Вскрикнув от боли, девушка схватилась за голову.

      Торн снова открыл глаза и нахмурился.

      – Что-то я не припоминаю, чтобы нас связывали вместе.

      – Простите, мои волосы вечно попадают куда не надо и… Если бы вы смогли… Вот так, просто повернитесь сюда.

      Она взяла его за локоть и осторожно подтолкнула. Недовольно поморщившись, Торн перекатился на бок, чтобы Кресс высвободилась и смогла дотянуться до ножа.

      – Ты уверена, что… – начал он, но Кресс уже придвинулась к нему и принялась перепиливать ножом простыни. – О, а у тебя хорошая память.

      – Хм? – пробормотала она, не сводя глаз с острого лезвия. Оно легко порхало туда-сюда, и вскоре Торн вздохнул с облегчением: жгуты наконец спали с его рук. Потерев запястья, Торн потянулся к голове и снова невольно дернул Кресс за волосы.

      Вскрикнув, Кресс врезалась в грудь Торна. Не обратив на это внимания, он сосредоточенно ощупывал свою макушку.

      – Ой, – пробормотал он.

      – Ага, – согласилась Кресс.

      – Эта шишка долго не сойдет. Вот, пощупай.

      – Что?

      Он странно поводил рукой по сторонам, нащупал ее ладонь и поднес к своей макушке.

      – У меня вот здесь огромная шишка. Неудивительно, что голова так раскалывается.

      Действительно, шишка была будь здоров, но в этот момент Кресс могла думать только о том, какие у него мягкие волосы, и о том, что она лежит на нем сверху. Она залилась краской.

      – Да, действительно. Наверное, вам стоит…

      Она совершенно не представляла себе, что ему стоит сделать.

      Поцеловать ее, вот что, подумалось ей. Разве не так поступают люди, вместе пережившие смертельную опасность? Кресс не знала, насколько приемлемо такое предложение, но когда Торн был так близко, она просто не могла думать ни о чем другом. Ей ужасно захотелось придвинуться еще ближе, уткнуться носом в ткань его рубашки и сделать глубокий вдох, но она боялась, что он сочтет ее странной. Или разгадает страшную тайну: что этот самый момент, когда он лежит израненный в разрушенном спутнике вдалеке от друзей, был самым счастливым во всей ее жизни.

      Изогнув бровь, Торн аккуратно отцепил локон от своего бицепса.

      – Нужно сделать хоть что-нибудь с этими волосами.

      – Точно. Точно! – Она отстранилась, не обращая внимания на боль в голове, и принялась аккуратно распутывать волосы – медленно, прядь за прядью.

      – Может быть, если мы включим свет, станет легче?

      Она замерла.

      – Свет?

      – Он реагирует на голос? Если компьютерная система повредилась во время падения… Как темно! Наверное, сейчас глухая ночь. У тебя нет портскрина или чего-нибудь, чем можно посветить?

      Кресс склонила голову набок.

      – Я… я не понимаю.

      На лице Торна мелькнуло раздражение.

      – Было бы здорово, если бы мы смогли видеть, что здесь происходит.

      Он глядел широко раскрытыми глазами куда-то