Зеленый рыцарь. Легенды Зачарованного Леса (сборник). Антология

мысли приходят в голову только малышам, которые учатся во втором классе. Только они могут всерьез обсуждать с друзьями, зачем запирать на замок деревья, как найти на карте город, если даже примерно не знаешь, где его искать, и почему старшеклассники, заслышав фамилию миссис Топинамбур, начинают истерически смеяться.

      Мою лучшую подругу звали (да и сейчас зовут) Галадриэль – но это, конечно, не ее вина. Ее так называет только мама, а для остальных она просто Эльфа. Но я не об этом, а о деревьях. В Нью-Йорке. Я уже упоминала, что живу в Нью-Йорке? Да-да, на Западном берегу, недалеко от Центрального парка.

      Я всегда любила Центральный парк. Для ребенка вроде меня, выросшего на Манхэттене, это была единственная возможность погулять на природе. Честно говоря, я и сейчас предпочитаю именно такую природу. Здесь есть все, что можно найти в настоящем лесу: камни, цветы, деревья. Даже белки, голуби и прочая живность водится. Правда, все они – городские, привыкшие жить бок о бок с людьми. Это не делает их ручными, скорее – умудренными опытом. Вот вам пример: белки. Видели вы когда-нибудь сбитую белку на дорожках парка? А на пригородных дорогах? Понимаете теперь, о чем я?

      Еще в Центральном парке живет магия. Это не я придумала, это чистая правда. Как только мама начала отпускать меня подальше, я нашла себе отличное место для игр: возле Пруда, в маленькой бухте у подножия огромного утеса. Стоило там спрятаться, как прочий мир словно исчезал: оставалась только вода. Она сияла и переливалась, будто подол украшенного блестками шелкового платья. Позади высилась серая каменная громада, а прямо надо мной склонялась ива, окуная в воду свои золотисто-зеленые косы. Если сидеть тихо-тихо, с берега доносился шум, плеск, смех и обрывки разговоров, но людей разглядеть не получалось. Зато можно было увидеть фею, которая прилетала со мной поиграть.

      Мама говорит, что фею я придумала сама: такое часто случается с детьми, у которых нет братьев и сестер и которые слишком много читают. Но поверьте, будь это так, моя воображаемая подружка оказалась бы куда менее проказливой. Фея была крохотной, с продолговатыми стрекозиными крылышками и ни секунды не могла усидеть на месте. Она соглашалась играть со мной в принцесс или Питера Пэна, но через пару минут теряла терпение и начинала дергать за волосы. Еще она дразнила меня: называла огромным, глупым, глухим и слепым человечищем. Иногда, заскучав, фея разговаривала с камнями и ивой: бабочки и те были для нее слишком медлительны.

      Я перестала в нее верить – или просто перестала видеть фей, – когда мне исполнилось восемь. Но тогда это меня ни капли не расстроило, потому что мы подружились с Эльфой. Она меня почти не дразнила. Правда, и в фей тоже не верила, зато любила читать. Чем старше мы становились, тем больше была моя благодарность за эту дружбу. Понимаете, мисс Популярность – это не про меня. Я любила литературу и не любила спорт – уже достаточно, чтобы заслужить репутацию гика. Добавьте сюда очки и насущную потребность сбросить несколько килограммов (не спрашивайте, сколько именно – я вам все равно не скажу!). Словом, школьный обед в моем обществе любого сделал бы мишенью для насмешек. Эльфа со мной и не обедала. Зато мы