Затоваренная бочкотара. Василий П. Аксенов

смотрел на подходящую, почти бегущую Ирину Валентиновну, смотрел с преогромным удивлением и совершенно не замечал удивительного школьника Борю Курочкина.

      – Как будто мы с вами попутчики до Коряжска? – любезно спросил моряк педагога и подхватил чемоданчик.

      – Это определенно, – весело, с задорцем ответила Ирина Валентиновна, радуясь такому началу, и уничтожительно взглянула через плечо на удивительного семиклассника.

      – А дальше куда следуете, милая девушка?

      – Я еду в субтропическую зону Черного моря. А вы?

      – Примерно в эту же зону, – сказал моряк, удивляясь такой удаче.

      – Какая, вы думаете, сейчас погода в субтропиках? – продолжала разговор педагог главным образом для того, чтобы унизить удивительного школьника.

      – Думаю, что погода там располагает… к отдыху, – ответил с улыбкой моряк.

      Увидев эту улыбку и поняв ее, бубукнул Боря Курочкин детскими губами, фуфукнул детским носом.

      – Ну, я пошел, – сказал он.

      Он ушел, заметая пыль новомодными клешами, ссутулившись, плюясь во все стороны. Жизнь впервые таким образом хлопнула удивительного семиклассника пыльным мешком по голове.

      Моряк подсадил педагога (при подсадке еще раз удивился своему везению), махнул и сам через борт. Уютно устроившись на бочкотаре, они продолжали разговор и даже не заметили, как на бочкотару голодной рысью вскарабкался третий пассажир – старик Моченкин дед Иван.

      Старик Моченкин по привычке быстро осмотрел бочкотару на предмет колорадского жука, не нашел такового и, пристроившись у кабины, написал в район жалобу на учительницу Селезневу, голыми коленками завлекающую военнослужащих. А чему она научит подрастающее поколение?

      На крыльце появилась сладко зевающая Сима.

      – Эге, Глеб Иванович, как вы удачно приспособились, – протянула она. – Ой, да это вы, Ирина Валентиновна? Извиняйте за неуместный намек, – пропела она с томным коварством и обменялась с моряком понимающими улыбками. – Э, а ты куда собрался, дед Иван?

      – Я с твоей бабкой на печи не лежал, – сердито пшикнул старик Моченкин. – Ты лучше письмо это в ящик брось. – И передал буфетчице донос на педагога.

      На крыльцо выскочил чумовой Володя Телескопов, рожа вся в яичнице.

      – Все в порядке, пьяных нет! – заорал он. – Эй, Серафима, где мой кепи, где лайковые перчатки, где моя книженция, сборник сказок? Дай-ка мне десятку, Серафима, подарок тебе куплю в Коряжске, промтовар тебе куплю, будешь рада.

      – Значит, заедешь за сыном лесничего, – сказала Сима, – и сразу в Коряжск. Бочкотару береги, она у нас нервная. Десятки тебе не дам, а на пол-литра сам наберешь. Смотри, на пятнадцать суток не загреми, разлюблю.

      И тут она по-женски, никого не стыдясь, поцеловала Телескопова в некрасивые губы.

      Володька сел за руль, дуднул, рванул с места. Бочкотара крякнула, осела, пассажиры повалились на бока.

      Через десять минут безумный грузовик на лихом