О прошлом приказано забыть. Инна Тронина

мая, в день кончины любимого дяди, я отрублю Каракурту голову – с двух ударов, по одному за каждого из нас. Фелек, знай, что я оторву Каракурта от семьи в самый сладостный момент, и больше об этом мне не напоминай. Да, ты, кроме Аленицына, ни с кем не говорил о Готтхильфе?

      – Нет, пока только с тобой. – Рольник ещё не остыл от страстной речи Стеличека. – Я могу на тебя рассчитывать?

      – Можешь, конечно. Дядю я и Оберу не забуду. Веталь, честно говоря, к Филиппу относился с душой. Тот ведь тоже был репрессирован, вернее, родители его… Веталь считал, что они братья по несчастью, а тот махинации какие-то устраивал. Уссер-Ювелир по ночам к нему приезжал. Сговаривались против дяди, без сомнения. Теперь, выходит, что Обер привёл Веталя в курилку «Метрополя», одурманил его и сдал ментам. Только, Фелек, если начнёшь приглядывать за немцем, соблюдай максимальную осторожность; иначе он тебя ликвидирует. Будет лучше, если наблюдать станут люди, не знающие тебя в лицо и никак с тобой не связанные. Совсем здорово, если они о тебе и не услышат. Витька храни, как зеницу окна, чтобы ни одна сволочь его здесь не увидела. То же самое передай и Шуре с Галкой – пусть молчат, как убитые, а то слово «как» может и исчезнуть. И ночью подумай хорошенько – готов ли ты лично к этой войне.

      – Конечно, я понимаю… Но у меня есть на примете женщина, которая имеет претензии к Оберу, а потому согласна помочь нам, – шёпотом произнёс Рольник. – Эта не сдаст никогда, кремень-баба.

      – И кто же это? – С Дмитрия даже слетела сонная одурь. – Только не торопись, говори подробно.

      – Это вдова убитого Обером Петра Токового. Всё случилось ещё в семидесятом году, в Казахстане. Токовой – крупный спекулянт. Капитал сколотил на овечьей шерсти. Он имел три машины и кучу телохранителей. Тоже не ангел, конечно. За одно слово мог приговорить. Обычно он затаптывал врагов конями. Но сейчас Валя Токовая оказалась очень нужна мне. Сам понимаешь, что я ей нужен. В одиночку ей не отомстить Рыжему… Это старая кличка Обера.

      – Знаю, – вздохнул Стеличек.

      Он допил минералку и тоскливо поглядел на остальную снедь. После такого разговора в него уже ничего не лезло.

      – Валентина понятия не имеет, кто мы такие. Лично мы с ней виделись в одну сторону. То есть я и видел её, и слышал голос. А она меня, ясно, не знает. Прямо маньячка – настырная, энергичная. Двадцать три года почти вынашивает планы мести. Муж погиб в августе… Мои ребята встретились с ней и договорились о сотрудничестве. Обо мне, конечно, и не упоминали.

      – Ты правильно поступил. – Дмитрию вдруг страшно захотелось спать. – Она не должна даже догадываться о твоём существовании.

      – Я тоже так считаю. Мои люди пообещали помочь ей уничтожить Рыжего. Валентина согласилась наблюдать за домой его тёщи, на углу Северного и Руставели. В Песочном ведь нельзя появляться – сразу заметят. Один брательник Тим чего стоит – на месте прикончит. Но Обер, думаю, в Песочный никого и не повезёт. Ему удобнее встречаться с нужными людьми на