Война ведьмы. Джеймс Клеменс

не потерпит. Но здесь мой дом.

      Мисилл почувствовала, как ее охватывают подозрения. Каждое мгновение, которое она проводила со старой целительницей, приносило ей новое открытие, и Мисилл это совсем не нравилось. У нее было такое ощущение, будто она сражается в зыбучих песках и меч Мамы Фреды явно длиннее.

      – С твоей стороны было очень великодушно открыть свой дом для моих друзей, но…

      – …но щедрость в Порт-Роуле всегда имеет цену, – договорила за нее Мама Фреда.

      Лицо Мисилл окаменело.

      Мама Фреда поудобнее устроилась на стуле и указала Мисилл на последний свободный стул.

      – Если твое лицо потемнеет еще сильнее, мне потребуется фонарь, чтобы его видеть. Садись… ну, садись же.

      Мисилл, оставшись стоять, выпалила:

      – Хватит глупостей! Говори нормально. Ты не можешь видеть мое лицо. У тебя нет глаз.

      – При чем тут глаза? Я вижу кусочек засохшей грязи на твоей щеке и крошечную соломинку, которая запуталась у тебя в волосах над левым ухом.

      Мисилл стерла грязь со щеки и вынула соломинку из волос.

      – Как?

      Мама Фреда взъерошила золотистую шерсть своего любимца и пощекотала его за ухом. Тамринк поиграл с ее рукой, а потом устроился на коленях целительницы и принялся сосать палец у себя на ноге. Все это время он не сводил глаз с лица Мисилл.

      – Кроме таланта к мимикрии тамринки обладают и другими уникальными способностями, – начала Мама Фреда. – В наших джунглях они передвигаются большими группами, связанными семейными узами. Они вырастают в такой непосредственной близости друг к другу, что каждый становится частью целого. То, что видит один тамринк, видят и все остальные. В каком-то смысле стая становится одним живым существом, которое все видит и все слышит.

      – У них единое восприятие окружающего мира? – спросила потрясенная Мисилл.

      Она читала про такие способности в книгах, сохраненных Союзом Сестер.

      Мама Фреда не стала отвечать ей.

      – Я родилась без глаз, а в моем племени такой недостаток считался дурным предзнаменованием. Чтобы умилостивить богов, меня совсем крошечной отнесли в джунгли и оставили умирать.

      Видимо, ужас, появившийся на лице Мисилл, не остался незамеченным.

      – Не переживай, дитя, – сказала Мама Фреда, – я почти ничего не помню из того времени. Мое первое воспоминание: я лечу среди деревьев и вижу мир глазами огромной самки тамринка. Она висела на ветке у меня над головой, видимо, пытаясь понять, почему странное голое существо громко плачет возле ее гнезда.

      – Ты?

      Она кивнула.

      – Ее стая взяла меня к себе и выкормила. Со временем моя связь с тамринками стала более тесной, и я научилась видеть мир их глазами.

      – Эти существа тебя вырастили?

      Мама Фреда рассмеялась над столь нелепым предположением.

      – Нет, сомневаюсь, что я пробыла с ними больше одной луны. Однажды охотники из моего племени нашли меня около гнезда тамринка и увидели, что я еще жива. Они принесли меня