Путь королей. Брендон Сандерсон

переспросила она, приняв облик молодой женщины, и зашагала вокруг него по воздуху, иногда кружась, словно танцуя под неслышную музыку.

      – Спренов ветра, – пояснил Каладин. – Они гнались за бурей. Ты точно не хочешь отправиться с ними?

      Девушка-спрен с интересом посмотрела на запад.

      – Нет, – сказала она после паузы и продолжила танцевать. – Мне и здесь хорошо.

      Каладин пожал плечами. Спрен перестала его дразнить, и ее присутствие уже не раздражало.

      – Рядом есть твои собратья, – сказала она. – Такие же, как ты.

      – Рабы?

      – Не знаю. Люди. Не те, которые здесь. Другие.

      – Где?

      Она ткнула полупрозрачным пальчиком на восток:

      – Там. Их много. Много-много.

      Каладин встал. Он и не думал, что спрен может иметь представление о том, как измерять расстояние и количество. «Да… – Каладин прищурился, изучая горизонт. – Это дым. Печные трубы?» Пахло дымом; если бы не дождь, он почувствовал бы запах раньше.

      Стоило ли беспокоиться? Какая разница, где быть рабом, если уж ты все равно им останешься. Каладин принял свою судьбу. Так и следовало себя вести. Ни забот, ни тревог.

      И все же он с любопытством пригляделся, когда фургон выехал на вершину холма. Там был не город. Там было кое-что побольше, кое-что повнушительнее. Громадный военный лагерь.

      – Великий Отец бурь… – прошептал Каладин.

      Десять армий расположились согласно знакомому алетийскому узору – по кругу, сообразно рангу, с обозами с внешней стороны, за которыми следовали наемники, полноправные граждане-солдаты и, в самой середине, светлоглазые офицеры. Каждая армия обосновалась в отдельном громадном кратере со скалистыми краями. Кратеры напоминали сломанные яичные скорлупки.

      Восемь месяцев назад Каладин покинул очень похожую армию, хотя войска Амарама были куда малочисленнее. Эти занимали мили и мили, тянулись далеко на север и юг. В воздухе горделиво трепетали тысячи знамен, на которых красовались тысячи разных семейных глифпар. Попадались палатки – в основном на окраинах лагерей, – но большей частью солдаты размещались в каменных казармах, созданных духозаклинателями.

      Над лагерем, что располагался прямо перед ними, реяло знамя, которое Каладин видел в книгах. Темно-синее, с белыми глифами «хох» и «линил», стилизованными под меч и корону. Дом Холин. Королевский дом.

      Обескураженный Каладин окинул взглядом другие войска. На востоке открывался вид, о котором он знал из десятка разных историй, детально описывавших кампанию короля против предателей-паршенди. Каменная равнина – такая громадная, что невозможно увидеть ее противоположную сторону, – расколотая трещинами и ущельями двадцати – тридцати футов шириной. Они были такими глубокими, что растворялись во тьме и создавали беспорядочную мозаику из неровных плато. Обширное пространство походило на разбитую тарелку, которую собрали из черепков, но между ними остались