Кто хочет стать президентом?. Михаил Попов

их делом было как раз вооруженное сопровождение научной бригады одного исторического факультета. Руководителю, местному честному краеведу, показалось, что задуманная ими проверка данных одной предыдущей археологической экспедиции может оказаться небезопасной. Ему звонили домой и нехорошими голосами предлагали не соваться на место предыдущих раскопов.

      – Кляев? – спросил майор. Бобер и Кастуев кивнули и выпили.

      – Но он же безопасен. Болтун, наперсточник от науки, а так-то…

      Кастуев пожал плечами, а Бобер ответил:

      – Нас попросили – мы съездили. Елагин налил еще.

      – Ты ведь небось тоже с просьбой к нам.

      – Да, Алик, да.

      – Сразу изложишь или еще за одной сходить?

      – Сразу изложу. И более того – больше пить не будем.

      Бобер медленно вытер огромную лысую голову клетчатым носовым платком. Сколько помнил Елагин, у Бобра платок всегда был клетчатым, и чувствовался за этим то ли фетишизм, то ли символизм.

      – Начнем с того, что я назову вам два слова.

      – «Чистая сила»? – усмехнулся Кастуев.

      Елагин с досадой вздохнул, он не любил, когда на высоте положения находились другие.

      – Рассказывайте.

      – А что тут рассказывать, – Бобер снова прошелся по черепу платком. – Пару месяцев назад обратились к нам двое братьев-профессоров. Им было нужно маленькое, но все-таки охранное агентство. По-моему, они чего-то сильно боялись. Только сами не могли решить, чего именно.

      – Им хотелось, чтобы их кто-то немножко охранял, но вместе с тем не подмял под себя, – пояснил Кастуев. – У нас была наиболее подходящая репутация. Не полные уроды, связь с институтами, люди сильные, но не бандиты. Ведь мы даже в кляевском деле краешком засветились, и с хорошей стороны. Долго рассказывать, но поверь.

      – Верю.

      – Профессора говорили, что дело у них великое, мол, приобщимся по-настоящему. Не кляевская туфта. Не этаноловые глупости, это когда гонят бензин из проса.

      – Это понятно. И вы согласились?

      – Нет, конечно. Встречались пару раз – у нас, у них.

      Но им, насколько я понял, нужны были скорее вооруженные грузчики и одновременно тупоголовые единомышленники. То есть думать будут они, а рисковать – мы.

      – А у нас после этих «сидячих кладбищ», – добавил Бобер, – идиосинкразия к псевдонауке всякой. Вообще было ощущение, что братья-профессора хотят нас на один пионерский азарт взять, будто мы юннаты какие. Сейчас всего этого очень много. Не знаю, как в Москве, а тут и знахари, и «места силы» ищут, и…

      Егоров кивнул:

      – В Москве то же самое. Но считается, что могущество России будет прирастать именно сибирской дурью. Воевать с этим бесполезно. Только в частном порядке, ради восстановления своей научной и человеческой чести. Я, кстати, придумал ответ Кляеву.

      Кастуев распаковывал сырок «Дружба».

      – Расскажи.

      – Потом, Алик. Лучше