Жемчуг богов. Сергей Юрьев

вид, что повернулся во сне, но всё-таки напряжение последних дней дало о себе знать. С момента начала наступления на прибрежные провинции спать он позволял себе не более трех-четырех часов в сутки, да и то урвать их удавалось только под утро. В полусне ему вдруг показалось, что это не Вентура с Раусом собачится, а он сам, Сезар дю Гальмаро, спорит сам с собою:

      – До победы остался последний рывок. Сейчас не время для жалости и мнительности!

      – А не надорвешься? Сам-то – хрен с тобой, а вот…

      – А страна скорее надорвется, если директория протянет лишнюю неделю! Когда был президент Уэста, он один объедал весь Сиар, а теперь – сотни две таких же мародеров, и аппетиты у каждого не меньше, да еще родственники, прихлебатели, бабы…

      – А в этой стране всегда так было. Кто у власти, тот и жрет. А остальным хорошо, если объедки достаются. И когда ты будешь топить в океане своих врагов…

      – Врагов родины и свободы!

      – …тебе будут помогать твои друзья. А потом они потребуют свою долю справедливости, и у тебя не будет причин им отказывать. Впрочем, ты и себе ни в чем не откажешь! Уже не отказываешь. Например, почем обходится народу Сиара образование Сандры дю Гальмаро в Эвери?

      – Не смеши меня. Придет время, и тысячи сиарцев будут получать образование за границей.

      – А думал ли ты тридцать лет назад, злой и голодный, готовый погибнуть ради мгновения надежды, что когда-нибудь ты будешь отдавать приказы порученцам и испытывать тихий восторг, представив, какой гигантский механизм начинает проворачиваться по твоей воле? Для тебя уже не так важно, что ты делаешь. Важно то, что это делаешь ты.

      – Ты – это я, и поэтому ты прав. Но сам подумай, есть ли кто-нибудь, кто, оказавшись на моем месте, был бы лучше меня…

      Проснувшись, он прекрасно всё помнил… Подобные сновидения преследовали его последние лет пять. Может быть, это и стало одной из причин того, что он сократил до минимума время, уделяемое сну.

      – Прибыли, команданте! – доложил генерал Раус, который уже успел выбраться из вертолета и стоял на твердой земле, дымя сигарой. В кабине, в присутствии вождя, он не посмел бы курить, а от сигары осталось не больше трети. Гальмаро сделал вывод, что после посадки прошло уже минут пятнадцать, и сподвижники просто берегли его драгоценный сон.

      – А где эти шпионы? – поинтересовался Гальмаро. Так было принято за глаза именовать всех эверийцев.

      – Возле пещеры шпионят, – ответил Раус. – Их сюда доставить?

      – Да нет. Давай-ка к ним, а то они, наверное, делом заняты.

      21 августа, 11 ч. 40 мин.

      Эту новость, как и прочие новости, которые вообще могли здесь быть, принес на хвосте Тика. Хвостом был тот самый офицер, против которого велись бои за шлагбаум. Он был при параде, как будто находился не посреди джунглей, а на гарнизонном плацу в День Независимости, и что-то быстро лопотал по-сиарски. Тика солидно кивал в ответ, отвечая кратко и с достоинством.

      – Капитан, не помню, как зовут, просит сообщить доктору Баксу,