Мобильные связи (сборник). Мария Арбатова

Дружок был обещанным Васькой, в его прищуренных глазах было написано: «Интеллигенты хреновы, такую тачку прозябать оставили!»

      И возразить ему было нечего…

      Мы с парнем обменялись ста долларами и доверенностью от руки. Васька залез в машину и сладострастно затих, погрузившись в ее внутренности.

      – Удачи! – пожелала я. – Очень удивлюсь, если она сдвинется с места хоть на сантиметр.

      И направилась к дому…

      – Подождите, женщина! – возмутился парень. – А обмыть? Ей без этого никак! У меня тут все с собой заготовлено: хлебушек, огурчики, беленькая. Прямо на бампере и разложимся, чтоб дома не топтать…

      – Ничего, обмоете сами… Поздравляю с сыном! – вежливо отстранилась я.

      Мы с мужем отправились домой, подошли к кухонному окну, чтобы посмотреть, как бедняги колупаются с недееспособной машиной… однако парни с неимоверным грохотом и невозмутимыми лицами уже выезжали со двора.

      Больше я «Запорожца» не видела. Года через три позвонил престранный персонаж:

      – Вот мне тут телефон ваш дали, я про машину звоню. У вас машину угоняли?

      – Да как вам сказать… – не нашлась я.

      – Вот и хорошо! Они ее не в том месте поставили, мы в соответствии с инструкциями эвакуировали. Ну, она у нас на стоянке постояла, а они платить за стоянку не хотят. Там набежало. Денег у них нет. А я бы ее дяде жены своей взял. Он в Казахстане скот держит, ему такая машина совсем как раз… вы мне только доверенность напишите.

      – А вы, собственно, кто? – совсем запуталась я.

      – Милиционер я. Мы машины конфискуем. А у них все равно денег нет, и вам она зачем, если вы Арбатова?

      – Мне она незачем, и я за то, чтобы она возила картошку или пасла скот, но… не могу два раза продавать одну машину. Я ее и один-то раз не имела права продавать…

      – Так давайте я ее как бы угоню с нашей стоянки.

      – У кого угоните?

      – У вас! Нет, у них… Нет, не у них… У себя.

      – А зачем мне писать вам доверенность, если вы сами у себя угоняете? Вот сами себе и пишите.

      – Так я по закону хотел! – пояснил он. – Ну, всего вам наилучшего!

      Ничего, кроме своеобразного представления милиционера о законе про это, больше не помню.

      Вторую машину сыновьям подарил мой первый муж. Это были белые «Жигули», практически ровесники Петра и Павла. Их хозяином прежде был какой-то бережный космонавт, но за несколько лет общения с моим первым мужем от космонавтской бережности не осталось и следа. Первый муж – певец по профессии – с театрализованным сознанием ездил на машине «как в последний раз», и в руки педантичного Петруши она попала, болея всеми системами и органами. Ремонт стоил во много раз больше, чем она сама. Но детям было приятно, что папа – материально не участвующий в их взращивании с четырнадцати лет, в ответ на то, что ему было отказано в праве считаться моим мужем, – отдал тачку со своего плеча.

      Машина начала перешиваться, переначиняться, переукрепляться изнутри; подкрашиваться и подполировываться снаружи, хотя, конечно, все равно выглядела