Зов Праматери. Nastya M

– оружие тот червь смазал ядом. Ну, так что, поможешь мне?

      Бансабира приблизилась.

      – Храни тебя Мать, – с улыбкой простился смертник.

      Выполнила последнюю волю умирающего. Из артерии, стихая, била горячая алая кровь. Совсем как знамя Шаутов, подумала девочка и потянулась за наградой. Стоило ей прикоснуться к мечу поблагодарившего её воина, клинок с шумом упал на траву. Слишком тяжел. Ладно, Бану знала это, едва взглянула на меч.

      Развернулась, пошла дальше.

* * *

      На исходе октября девочка столкнулась с опасностью, преодолеть которую было выше её маленьких семилетних сил.

      Она достигла очередного городка и попыталась узнать, в какой стороне Сиреневый Дом. Вместо ответа, склизкий, как уж обыватель приблизился, зарясь на расписную и инкрустированную рукоятку кинжала, торчащего за протертым поясом.

      – И откуда это у такой оборванки, как ты, такой нож, а? – Бану молчала. – Поди, украла у кого, девочка?

      – Я не украла! – с горячностью выпятила «не».

      – Ах, не украла! – протянул мужчина. – Тогда откуда он?

      – Это не Ваше дело! – огрызнулась девочка. Вокруг них начала собираться толпа.

      – Да что ты? Ты на земле лавана Яхмада… ты ведь знаешь, кто такие лаваны?

      Он что думает, Бану совсем дура?

      – Конечно, знаю! Законоведы!

      – Верно, лаваны хранят закон. А если ты украла эту вещицу, то мы, как подданные нашего лавана, должны чтить закон – изъять нож и наказать тебя. Верно, друзья? – осклабился, облизнулся.

      Несколько мужиков загоготали.

      – Это мое оружие! – девочка оттолкнула приблизившуюся голову наглого гада. – Дай мне короткий меч и дерись, если не боишься!

      Поднялся общий хохот.

      – А ты дерзкая!

      – А ты хам! – зеленые глаза зло горели. – Дерись со мной или отпусти!

      – Грязная девка! – мужчина схватил её за предплечье. – Дай сюда, дрянь!

      – Держи! – Бансабира рванула из-за пояса кинжал и вогнала обидчику в руку. Взревев, тот свободной рукой со всей силы ударил девочку по лицу – раз, другой, третий… Носом пошла кровь, в глазах потемнело. Обессиленный, вымученный организм больше не желал бороться за эту никчемную жизнь.

      – Сука! – держась за руку, мужчина пнул Бану. Безвольное тело зашаталось по земле, как мешок с тряпьем. – Сука! Су… – упал навзничь со стрелой в горле.

      – От девочки отойдите, – произнес чей-то спокойный голос со стальной хрипотцой. Мужики, лишенные веселья, возмущенно обернулись – дескать, кто это там такой смелый?

      За зрителями на коне сидел молодой мужчина возрастом в четверть века. Его блестящие черные волосы до плеч оттеняли светлокожее лицо с глазами-льдинами. Густые брови стремительно разлетались от переносицы, как стрелы. Шерстяные штаны и короткий по здешнему обычаю кафтан – в блеклых пятнах дорожной пыли.

      Аура исходившего от него ледяного спокойствия и силы внушала ужас. Манера, с которой незнакомец держался, напоминала гремучую змею, свернувшуюся