Выстрел с того света. Сергей Зверев

Пятьдесят пять. А вспомнить нечего: «дела», подельники, стрелки, пьянки, малины, проститутки…. Нормальной жизни и не видел.

      – Шрэк, давай партейку в шашки на пару чинариков? – К его лежанке подошел Щербатый.

      – Не, неохота. – Вадим только скользнул взглядом по соседу по камере.

      – Может, чифирчику замутить?

      – Замути.

      – Щас оформлю, – пожилой зэк поспешил к общему столу.

      Мысль о скором выходе на свободу будоражит чувства, словно весенний ветер, поднимающий с земли старые слежавшиеся листья. Куда ехать? Чем заниматься? Ни жилья, ни друзей, ни родственников…. Хотя нет, родственник есть – брат Кирилл. Только где он? Связь с ним оборвалась семь лет назад после смерти матери. О ее смерти брат сообщил в письме. В этом же письме он просил написать ему отказ от его доли на родительскую квартиру, чтобы продать ее. При этом Кирилл обещал «компенсировать» позднее эту услугу. Согласие было дано. Он бы так и так продал ее и без его согласия.

      – Пошли, Шрэк. – Щербатый пригласил к столу.

      Вадим сел на своей лежанке, оглядел камеру. Вареный и Валет режутся в буру. Конопатый спит, Угорь что-то читает. Все нормально. Щербатый пригласил на чаепитие только его одного. Это тоже нормально. Его статус смотрящего по камере дает ему такую привилегию. Кроме того, Щербатый по-тихому пригласил его одного. Значит, хочет пошептаться. Ладно, пошепчемся.

      Вадим встал, потянулся, прошел к столу, сел. Никто в камере не обратил на это внимания.

      – Мне сказал Горилла, – напряженным шепотом стал рассказывать Щербатый, – сегодня на прогулке Борзой устроит драку с нами.

      – Зачем? – спокойно поинтересовался Вадим, дуя в кружку, до краев наполненную черным как смоль чаем.

      – Я предполагаю, для того чтобы упрятать нас на три дня в карцер.

      – Смысл?

      – А он в это время перекупит нашего вертухая.

      – Разбогател что ли?

      – Похоже на то. Была у него свиданка недавно. Баба приезжала к нему. Да такая шикарная, что даже у краснопогонников слюни текли. Короче, Горилла вякнул: на прогулке какой-то фраерок нас зацепит. Ну, типа провокация. Если мы ответим адекватом, нас сразу за шкирку. Вот я думаю, может, не пойти на прогулку?

      – Нет, – Вадим покачал головой и сжал челюсти, – прогулка – это святое. Пропускать нельзя.

      – Тогда надо просто не заметить этого придурка и не отвечать на его действия.

      – Ты чего, Чалый?! – Вадим сверкнул на сокамерника взглядом. – Отвечать надо в любом случае. Масть держать надо!

      – Ну, тогда потеряем канал. Только прокатали его…

      – Не получит Борзой нашего вертухая, – загадочно усмехнулся Вадим.

      Прогулка на тридцать минут, как всегда, проводилась перед обедом. Зэки, вышедшие из затхлых камер, с наслаждением вдыхали морозный воздух, поднимали бледные лица к тусклому февральскому солнцу.

      Вадим, не спеша, ходил по периметру тюремного двора, глядя себе под ноги. Снова воспоминания.

      Они с Кириллом рыбачили на горной