Весенний детектив 2009 (сборник). Дарья Донцова

этому. Месяца два он уже живет.

      – Так, – протянул отставник, – кто же его приложил-то? Видно, стукнули чем-то тяжелым, когда из лифта выходил. Постой-ка, – он обернулся к Иркиному хахалю, который тихо клацал зубами на диване. – Кончай трястись, отвечай нормально. Ты в какое время за сигаретами выходил? Этого еще не было?

      После долгого совещания с Иркой выяснилось, что выходил хахаль в четверть одиннадцатого, на площадке никого не было, а лифт вообще ехал вверх. Анна Ивановна со своей стороны сообщила, что вошла в подъезд без двадцати одиннадцать, примерно конечно.

      – А ты что так долго ходил? – спохватился Виктор Степаныч. – И какого черта трясешься?

      – М-милиции боюсь, – вздохнул Иркин хахаль. – Сразу все на меня повесят.

      – Бывал на зоне уже? – догадался отставник.

      – Так, по малолетству. Но этого я не трогал, хоть он к Ирке и вязался. Я ему только сказал по-хорошему, чтобы он это дело прекратил.

      – М-да. Положение у тебя аховое.

      – Да что вы все спрашиваете? – нервно заговорила Ирка. – Вы сами-то когда вниз спускались?

      – Я на лифте ехал, – строго сказал Виктор Степаныч, – ровно в 22.00. Значит, так. В 22.15 трупа еще не было, а в 22.40 он уже был. Значит, в течение двадцати пяти минут этот Толик пришел, его стукнули, и он упал. А ты не слышала, когда лифт открылся? – обратился он к Ирке.

      – У меня телевизор орал, чтобы в кухне слышно было, – виновато ответила та, – я ужин готовила, отбивные… Ой! – Она метнулась на кухню. – Сгорело все! – раздался ее расстроенный крик.

      – Тут человека убили, а ей отбивных жалко! – приструнил Ирку Виктор Степаныч.

      Приехала милиция – три человека. Один принялся возиться с трупом, другой фотографировал, а третий, довольно молодой, узкоплечий и в очках, взялся опрашивать свидетелей.

      – Моя фамилия Мехреньгин, – представился он, – это река такая – Мехреньга.

      Наибольший интерес у него вызвала Анна Ивановна, как человек, первым обнаруживший труп. Виктора Степаныча пока отпустили, сказав, чтобы шел к себе, до него очередь дойдет, когда по квартирам опрашивать будут. Тот удалился, сильно обиженный.

      Милиция еще покрутилась на лестничной площадке, звякнула для порядка в две оставшиеся квартиры. Там никто не открыл, потому что в пятнадцатой все семейство в отпуске, как пояснила Ирка, а в восемнадцатой живут две старухи, боятся воров и после девяти никому не откроют, хоть застрелись.

      – А если преступление. Вот как сейчас? – Мехреньгин нацелился на Ирку очками.

      – Ну, вы же сами видите. Хоть пожар, хоть наводнение, хоть тайфун, хоть цунами!

      – Ладно, граждане, – вздохнул капитан, – пройдите в квартиру, дайте санитарам выполнить свою работу.

      Милиция уехала, захватив на всякий случай подозрительного Иркиного хахаля. Лифт отключили до выяснения обстоятельств.

      Накапав рыдающей Ирке валерианки, Анна Ивановна потащилась к себе на девятый этаж, кляня в душе мертвого Толика и себя, бестолковую дуру, что прособиралась на