Месть пожирает звезды. Владислав Выставной

кнопки.

      – Энрико, не надо… – бессильно всхлипнула Агнесса.

      – Энрико убили, – мертвым голосом ответил Роджер и вдавил кнопку.

      Пятеро пассажиров капсулы округлившимися глазами смотрели на панорамный экран, дававший вид на планету.

      Вроде бы и не произошло ничего. Только засверкали по синеватой поверхности мелкие-мелкие искорки, веселые, словно огоньки новогодней елки.

      А после, в одно мгновение, планета поменяла цвет. Из бледно-синей, намекающей на присутствие кислорода и воды, она превратилась в друг в бурую. Словно картошка, запеченная на углях.

      Никто не произнес больше ни слова.

      Толстяк втянул голову в плечи, и уставился в пол. Солдаты делали вид, что осматривают оружие. Агнесса сидела на полу капсулы, обхватив голову руками.

      И только Роджер продолжал смотреть на жутко изменившуюся планету, словно загипнотизированный этой волшебной переменой…

      …Вскоре пискнул динамик, и робот доложил о стыковке.

      Дверца с шипением выскочила из пазов и с лязгом грохнулась на решетчатый пол.

      У дверей стояли двое бородатых мужиков самого угрюмого вида.

      – Принимай пассажиров, – стараясь говорить бодрее, произнес Роджер.

      Солдаты вытолкали пленников на территорию чужого корабля.

      Здесь было не намного просторнее, чем в капсуле. До потолка громоздились ящики и штабеля пластиковых мешков. Роджер не был уверен в надежности этих бородачей с темным прошлым и еще более темным будущим, но другого плана у него не было.

      – Доставите их туда, куда было сказано. Вот вторая половина денег… – Роджер сунул одному из мужиков увесистый сверток.

      – Как договорились, – пожал плечами мужик, – Все сделаем. Слышали, что с Минервой произошло? Только что по радио передали…

      – Да, – коротко ответил Роджер. – Слышали.

      – Есть ведь бог на свете, – сказал бородач, – Мы только вчера оттуда…

      – Мои поздравления, – сказал Роджер.

      Он подошел к Агнессе, взял ее за безвольные руки и вложил в них свернутый флаг. Агнесса смотрела на этот кусок материи, будто не понимая, что держит в руках. Видимо, шок еще не прошел.

      – Возьми на память, – сказал Роджер, – Где бы я ни был, я всегда буду помнить о тебе. Я больше никогда не причиню тебе ничего плохого.

      Агнесса подняла на него взгляд покрасневших глаз. Теперь в этих глазах отчетливо читалось, то, что никак не мог понять Роджер.

      Презрение.

      Это было страшно. Роджеру казалось, что весь мир рушится, как та, убитая им планета.

      Он так хотел улететь вместе с ней. Объяснить, рассказать обо всем, что творилось у него на душе, вымолить у нее прощение. Но он не мог. Сейчас он чувствовал себя всего лишь бездушным автоматом, которому осталось всего лишь выполнять заложенную в него программу. Автоматом, который можно только презирать. Он не заслуживает большего…

      …Капсулу выплюнуло обратно в космос. Она неспешно кувыркалась, а в фальшивом электронном