На чёрной лестнице. Роман Сенчин

завалили старой мебелью, коробками, всяким барахлом и хламом, который неизбежно набирается в местах долгого проживания людей… И здесь, на чёрных лестницах, Максим с ровесниками-соседями любил проводить время. Не любили, точнее, привыкли…

      Сегодня, в субботу, Максим проснулся часов в десять. Сполоснул лицо, съел, не разогревая, найденные в холодильнике две вчерашние котлеты. Радуясь, что матери дома нет (уехала, как каждую субботу, на Щукинский рынок, где продукты дешевле), порылся в ящиках серванта и набрал двенадцать рублей мелочью. И своих у него было сто шестьдесят. Для начала долгого выходного дня не так уж плохо.

      Максим посмотрел в окно. Люди ходили в рубашках и платьях. Значит, по-прежнему тепло.

      – Ништяк, – сказал себе Максим, рассовал по карманам джинсов сигареты, паспорт, мобильник, обулся и вышел из квартиры. Запер оба замка.

      Дом не имел двора, то есть двор был, но за домом – поросшая мелкой травой площадка со стволом когда-то упавшего и так оставшегося лежать тополя. Кора давно отвалилась, ветки обломались, и ствол служил лавкой. Площадку окружали гаражи-ракушки… А нынешняя парадная лестница спускалась сразу к тротуару, выводила в суету оживлённого Большого Тишинского переулка. Не переулок, а нормальная, не самая узкая улица Москвы…

      Максим постоял у двери, проморгался, привыкая к обилию света, и подумал, что делать дальше.

      Можно позвонить парням – Дрозду, Котику, Пескарю, – предложить собраться. И Максим уже вынул мобильник, но сразу спрятал обратно – там и так в минус. Возвращаться домой было опасно – сейчас мать вернётся, запряжёт делами. Суббота ведь, генералка… Максим быстро дошёл до соседнего подъезда, набрал код, дверь пискнула.

      Поднялся на второй этаж, позвонил в восьмую квартиру.

      Дверь открыла мать Котика.

      – А Ко… – Максим запнулся, поправился: – Виталик дома?

      – Здороваться надо, – ответила мать Котика и скрылась в глубине квартиры.

      Максим остался на площадке, подождал. Минуты через две появился Котик. В одних синих футбольных трусах, худой, заспанный.

      В детстве он был упитанным, розовым, с пушистой головой. Соседки любили с ним возиться и называли котиком. Прозвище это так за ним и осталось…

      – Чего? – хрипнул Котик, жмурясь.

      – Выйдешь?

      – На фиг?

      – Ну, потусуем. – Максим пожал плечами. – Ты чё, с бодуна?

      – Уху…

      – Выходи.

      – А башли есть?

      – Ну так, немного.

      – Щас тогда…

      Котик ушлёпал куда-то и тут же пришлёпал обратно в синей футболке, разношенных сланцах.

      – Ты куда опять? – раздался слезливый голос его матери.

      Котик молча захлопнул дверь, стал спускаться.

      Не видя в руках у Котика ничего, кроме помятой пачки «Явы», Максим удивился:

      – А ты пустой, что ли, совсем?.. У меня меньше двухсотки.

      Котик залез рукой в трусы, покопался, достал свёрнутую несколько раз пятисотку. Протянул Максиму. Тот отдёрнул руки:

      – В жопе, что ль, ныкал?!

      – На, блин! И пошли резче, пока она, – Котик мотнул головой вверх, – не вылезла.

      На противоположной стороне переулка, почти напротив их дома, был «Погребок». Там обычно и покупали выпивку, чего закусить.

      – Где набульбенился-то вчера? – спросил по пути Максим.

      – Да где… Во дворе тут… Хотел проститутку намутить, но куда её? Эта, – снова мотнул головой Котик, – и так ворчит по любому поводу… Купил, короче, пузырь и выжрал.

      – Блин, а почему без меня? Я весь вечер дома торчал. – И Максим хотел добавить, что тоже мог бы сегодня забухать один, но вспомнил, что Котик вложил пятисотку, а он всего двести, и промолчал.

      В «Погребке» дежурил знакомый продавец.

      – Здорово, Рагим. «Старая Москва» осталась?

      «Старая Москва» стоила здесь на тридцать рублей дешевле, чем в супермаркете, была явно левой, но не ядовитой. Отравлений не случалось, и у знающих людей она пользовалась спросом.

      – Для вас всегда осталась. – Рагим достал из-под прилавка бутылку. – Хватит?

      – Пока что.

      – Пивка ещё возьми, – велел Котик, – чтоб отлегло…

      С одной стороны, семьсот рублей – сумма приличная, а с другой… Туда-сюда, и их нет. И поэтому Максим и Котик долго, ожесточённо спорили, что именно купить на закуску. Рагим стоял и улыбался. То ли вежливо, то ли презрительно.

      Наконец, чуть не поссорившись, выбрали двухлитровку кока-колы, полкаравая «Столичного», банку маринованных корнишонов, триста граммов ветчины (попросили Рагима порезать тонкими пластинками). Сигарет ещё взяли…

      По дороге во двор выпили пиво. Котик облегчённо вздохнул:

      – Ну вот, можно жить… Видел на неделе «Арсенал»? Лигу чемпионов?

      – Нет.

      – Проиграли, блин, «Манчестеру». Без Аршавина –