Люди с солнечными поводьями. Ариадна Борисова

времени.

      Колеблясь, Сандал взял нож для нанесения насечек: вдруг знак уже есть? Если попросить у Отосута его пластинку и сравнить число насечек, молодой жрец сразу поймет, что у главного с головой не все в порядке… Неудачный день сегодня! То нелады с памятью, подсовывающей ненужные воспоминания, то не смог дождаться божественного знака. Да еще неприятности с упрямым багалыком. Сказали – десять дней, так нет, разве послушается, заносчивый! Никто ему не указ!

      Сандал досадливо прикусил губу. Его отношения с Хорсуном были более чем холодны. Багалык не терпит ведьм, колдунов и шаманов. Тут он прав, это черные люди, посланцы исподней Джайан. У их дара разрушительная сила. Обряд Посвящения в шаманы совершают бесы. От дыхания сильных чародеев в разгаре лета желтеют листья ближних деревьев. Шаманы общаются с темными силами и смертью Ёлю… Но Хорсун и озаренным не доверяет! А ведь жрецы действуют от Имени самого Белого Творца. Благословляют только на доброе и молятся обо всех людях – вот в чем разница между ними и другими… волшебниками.

      Сандал сердито качнул остроухой шапкой, снял ее и забросил на лежанку.

      Ну, может, у кого-то из жрецов нет волшебного дарования, зато велики знания и опыт! Озаренные выше всех, они знают Создателя сердцем и теменем – светочем мыслей. Ох как же мешает недоверчивый багалык наладить в Элен жизнь, достойную предков! Все мерещится ему, что главный жрец претендует на власть. На управление Малым сходом и чуть ли не дружиной! Никак не забудет о том, что Лучезарный – чуженин. Откуда знать не хлебавшему горя Хорсуну, сколько дорожных посохов истер Сандал о земную твердь, прежде чем найти свою истинную землю!..

      Хорсун смертельно обидел жреца в первый же год прихода в Элен, а был еще зеленым мальчишкой. Едва-едва миновал воинское Посвящение. Это случилось на Большом сходе, когда Сандал объявил о строительстве жреческого селенья под Каменным Пальцем. Старшины дали добро задолго до собрания. Жрец уже не раз обнаружил свои недюжинные навыки и опрометчиво полагал, что людское доверие окончательно им завоевано. Сопротивления и помыслить не мог. Но вдруг послышался вызывающий юный голос:

      – Не верьте ему!

      Народ зашумел, задвигался. Все обернулись к неучтивому крикуну, которому и слова-то не давали. А тот продолжал:

      – Утверждающие, что имеют волшебный дар-джогур, – лгуны! Трое наших чародеев испарились, четвертый совсем заврался. Только мы вздохнули свободно, как появился этот… лучезарный и снова начал морочить головы людям!

      Парня больше не захотели слушать. Аймачные замахали руками:

      – Побойся Белого Творца, подумай, что говоришь! Грех, грех! Как можно недобро поминать умерших? Как не стыдно в глаза поносить озаренного человека?!

      – Выходит, заглазно – можно? – ухмыльнулся дерзкий.

      – Я – не шаман, – мягко попытался объяснить Сандал. – Я – жрец.

      – Кто дал тебе сверкающее имя? – успел насмешливо выкрикнуть Хорсун, после чего его вытолкали вон из круга схода.

      Люди совестились поднять на Сандала глаза. Аймачные принародно