Сарум. Роман об Англии. Эдвард Резерфорд

с короткими хвостами и гладкой бурой шерстью, прекрасно приспособленные к жизни на взгорье. Римляне считали их примитивными, потому что в имперских провинциях разводили много разных пород: в испанской провинции Беатика и в Малой Азии – рыжих, в Иберии – черных, но самое драгоценное, белое руно получали от тарентских овец из Южной Италии.

      – Надо улучшить породу, – заявил Портий.

      – Неужели всех наших овец придется заколоть? – ужаснулся Тосутиг.

      – Нет, что ты! Мы их скрестим с тарентскими.

      Портий, хоть прежде и не предполагал заниматься разведением скота, внимательно изучил трактат Марка Терренция Варрона о сельском хозяйстве. Труды великого философа натолкнули молодого человека на кое-какие мысли, а потому он выписал из Италии полдюжины лучших тарентских овец.

      Через несколько месяцев к дуну подъехал крытый возок. Местные жители, прослышав о невиданных овцах, с любопытством следили, как Портий и Тосутиг выгружают животных. Портий откинул полог возка и по сходням бережно вывел первую овцу.

      Все вокруг расхохотались, а Тосутиг побагровел от стыда – овца была плотно обернута кожаной попоной.

      – Римские овцы плешивые! Их попонами накрывают, чтоб не мерзли! – выкрикивали в толпе.

      Портий невозмутимо развязал кожаные ремни, удерживающие попону на месте, и объяснил:

      – Попоны надевают для того, чтобы шерсть не путалась и не пачкалась.

      Он сдернул попону, и смех немедленно умолк. Жители Сарума изумленно ахнули, впервые увидев тонкорунную овцу. Тончайшая белоснежная шерсть волнами ниспадала до самой земли и сияла в лучах солнца. К овце со всех сторон потянулись руки, люди с восхищением гладили шелковистые завитки, возбужденно переговаривались.

      Когда Портий вывел из возка всех животных и снял с них попоны, Тосутиг недоуменно спросил:

      – А где же бараны?

      – Нам бараны не нужны, – ответил Портий. – У нас свои есть.

      Улучшение, точнее, выведение новой породы заняло несколько лет. Портий терпеливо скрещивал тарентских овец с местными баранами. Первый помет дал овец разных цветов и с жесткой шерстью.

      – Говорил же я тебе, бараны нужны, – удрученно вздохнул Тосутиг.

      – Не торопись, овец нужно еще раз скрестить, – успокоил его Портий.

      Из первого помета он выбрал баранов с белой шерстью и снова скрестил их с тарентскими овцами. Потомство удалось на славу – все с длинным белым руном, хотя и не таким шелковистым, но вполне подходящим для холодных зим Сарума.

      Местные жители прониклись уважением к римлянину.

      Портий объяснил, что овец лучше не ощипывать по весне, а стричь, потому что иначе при осенней линьке пропадает много шерсти. Он показал Тосутигу железный гребень и бронзовые ножницы для стрижки овец и заверил тестя, что количество собранной таким способом шерсти увеличится вдвое, а гребнем удобно отделять длинные волокна от коротких.

      Вскоре на взгорье рядом с отарами бурых овец паслись и белые овцы – выносливые, ловкие и привычные к непогоде, так что попоны им не требовались.