Посол Урус-Шайтана. Владимир Малик

медведю! Но и сам остерегись. Хоть и молод ты и быстр, да Метелицу не просто одолеть!.. Ого-о, я вижу, ты не в шутку задумал пузо мне проткнуть! Побойся Бога, хлопец!.. Мне еще хочется осушить добрый ковш, а глядишь, и два горилки. А если сделаешь в моем грешном чреве дырку, то мне останется только слюну глотать, когда другие пить будут…

      Дородный Метелица ловко отбил саблю своего молодого противника, опасно приблизившуюся к его действительно солидному животу. Звенигора отступил на несколько шагов, перевел дыхание, затем снова пошел в наступление и прижал старого к самому куреню с камышовой крышей.

      Зрители заволновались. Молодые казаки криками и свистом начали подбадривать Звенигору:

      – Давай, Арсен! Жми его!

      – Выпусти деду Метелице бочонок крови! Это ему, старому черту, не повредит, меньше к молодицам будет лазить!

      – И вправду! Его не опередишь!

      – Го-го-го! Ха-ха-ха!

      – Так его! Так! Черт его дери!

      – А что, дед Метелица, жарко стало? Это тебе не блох ловить в кожухе! Тут надо сабелькой действовать!..

      Метелица смахнул рукавом с носа каплю пота. Из его широкой груди вырывался тяжкий свист.

      А старые казаки, разумеется, были на стороне Метелицы. Маленький, темнокожий, высохший, как вобла, дед Шевчик, подергивая длинные белые усы, скакал сбоку на коротких ножках, подсказывал другу:

      – Слева руби, Корней, слева! Не поддавайся молокососу, будь он неладен!

      Все понимали, что это шутка, что единоборство закончится мирно возле бочонка с горилкой, но, как и всякая игра, поединок распалил страсти, и зрители горячились не меньше самих бойцов.

      Наконец, прижатый к стене, Метелица бросил саблю в ножны.

      – Ставь, чертов сын, кварту горилки за науку! И не очень-то нос задирай, что уступил тебе Метелица! – сказал он и строго добавил: – А ударов слева – берегись!.. Дед Шевчик правильно подметил…

      – Спасибо, батько, – почтительно ответил молодой казак, одеваясь и тоже убирая саблю в ножны. – Поимею в виду… Еще раз благодарствую за науку! Я рад, что мой учитель – знаменитый на все Запорожье казак Метелица. Никогда не забуду тебя, батько!.. Ставлю бочонок горилки в благодарность – промочим горло!

      Звенигора бросил корчмарю Омельке в кружку для денег серебряный талер. Крикнул:

      – Угощайтесь, братья!

      Но не успели казаки наполнить ковши, как в воротах появился слепой с поводырем. Из котомки у него выглядывал желтый гриф кобзы с темными дубовыми колышками. Старик, видно, очень устал, он еле плелся.

      – Сюда, сюда, деда! – закричал Секач, любитель танцев. – Выпьешь чарку да заиграешь нам гопака!

      Поводырь подвел слепого к гурьбе казаков.

      – Мы уже в Сечи, Яцько? – спросил старик.

      – Ясное дело. Слышишь – казаки вокруг.

      Кобзарь скинул шапку и, чутким ухом уловив дыхание многих людей, уставил в их сторону пустые глазницы. Потом низко поклонился. А когда поднял голову, то все увидели, что по щекам старика текут слезы.

      – Неужто я в Сечи, братья?