Обходной путь героя. Сергей Иванов

омывала его, точно прохладный поток, пытаясь сорвать дерзкую наездницу, – на всякий случай богатырь придерживал ее за локоток.

      – По-твоему, этот хвостатый вправду любит свой табун? – опять заговорила девочка. – Разве можно любить сразу стольких?

      – Ну, если сложить его привязанности ко всем нимфам, то уж на одну настоящую любовь, верно, наберется.

      – А что такое настоящая любовь?

      Светлан усмехнулся: ну и вопросец!

      – Ты когда-нибудь видела юбилейный салют? – спросил он в ответ. – Ну, такой, в сравнении с коим меркнут прочие, который затевают раз в столетие… Вот и с любовью так же. Выпадает она немногим, а уж чтобы дважды… Но если любовь настоящая, даже смерть не может разлучить любящих – во как!

      – Как вас с Анджеллой, да? – уточнило прямодушное дитя.

      – Возможно, – ответил Светлан уклончиво.

      То есть на свой счет он не сомневался. Лучшего в его жизни уже не будет – просто не может быть. А что до Анджи… Весь год она вела себе безупречно, сделалась ему родной каждым ноготком, каждой складкой. Столько тепла, доверия, страсти!.. Но, видно, у каждого – свой предел.

      – А по-моему, лишь ведьмы могут любить в полную силу, – заявила Мишель. – Ну и богатыри, понятно, – прибавила великодушно. – Другие-то мелко плавают и низко летают. Ни ума нет, ни чувств – одни позывы.

      – Господи! – изумился он. – А этого ты у кого набралась?

      – А что, разве неправда?

      – Есть два вечных тезиса, – сказал Светлан, усмехаясь. – Первая: все бабы – дуры. Вторая: все мужики – козлы. Конечно, в обоих есть резон, но заносить их в истины вряд ли стоит.

      – Ну, если они верны хотя бы на девять десятых!..

      – Можно ж и переиначить, – заметил он. – Если объявить мужчин кретинами, а женщин стервами, промашка выйдет почти такая же.

      – Ага! – ухватилась Мишель. – Значит, пропорцию-то признаешь?

      – Нет, – качнул головой богатырь. – Думаю, все-таки меньше.

      – Восемь десятых, семь?.. Но все равно ж – большинство?

      – Хоть это и не педагогично, – со вздохом произнес он, – а насчет большинства соглашусь.

      – Ха!..

      – Но, – тотчас прибавил Светлан. – Даже при таком раскладе остается множество тех, кого стоит спасать, ибо – люди. А отделить их от «козлов», как понимаешь, довольно сложно.

      – Выходит, «козлов» ты не стал бы спасать?

      – Я ж не Христос, чтобы прощать каждого. Хотя и пытался заделаться махатмой. Не потянул, увы.

      – А все равно ты жалеешь всех, – заметила девочка. – Добрый ты, дяденька Светлан, и это – не лечится.

      – Я лишь притворяюсь добрым, – возразил он.

      – Зачем?

      – Из эгоистических соображений. Люблю нравиться людям.

      – Зачем? – повторила девочка.

      – Меня это греет. И наоборот, если не угодил кому, делается зябко.

      – Но ты ж не вредишь тем, кому хочешь нравиться?

      – Ну, стараюсь.

      – Значит, и есть добрый, – пришла Мишель к заключению.

      – Видишь ли, малыш, добрым нельзя быть по расчету. Это должно идти от сердца.

      –