50 знаменитых самоубийц. Елена Кочемировская

примером не смог остановить бегущих. Отступая, он с небольшой группой воинов поднялся на холм, где произошло недоразумение, стоившее Кассию жизни.

      С холма Кассий увидел большой отряд всадников, скачущих в его сторону. Это были солдаты Брута, но Кассий по слабости зрения принял их за вражескую погоню и, чтобы полностью удостовериться в этом, послал на разведку своего приближенного. Среди всадников Брута оказались приятели посланника, и, узнав друга, они спрыгнули с коней и бросились его обнимать. Остальные всадники радостно потрясали оружием, звон которого близорукий Кассий принял за звуки схватки и уверился, что послал друга на смерть. Воскликнув: «Вот до чего довела нас постыдная жажда жизни – на наших глазах неприятель захватил дорогого нам человека!» – Кассий ушел в какую-то пустую палатку в сопровождении своего вольноотпущенника Пиндара, которого держал рядом как раз для такого случая. В палатке Кассий, накинув плащ на голову, подставил шею под меч вольноотпущенника. В это время посланник вернулся, чтобы обо всем доложить Кассию, и, узнав о смерти друга, закололся мечом, проклиная свою медлительность.

      Брут возглавил оба войска, однако командиры и солдаты Кассия с неохотой подчинялись новому полководцу и к тому же завидовали воинам Брута, отличившимся в первой битве.

      Не лучшим было положение Октавиана и Антония: у них не было достаточного запаса продовольствия, лагерь находился в низине у болот (а дело было осенью). После первого сражения начались дожди, и без того влажная почва в лагере превратилась в жидкое месиво, палатки промокали, начались болезни. В довершение всех бед солидное подкрепление, плывшее по морю, было встречено флотом Брута и уничтожено. Узнав об этом, Октавиан и Антоний стали торопиться с битвой. К их счастью и на свою беду, Брут вовремя не узнал о победе на море, иначе он, располагая достаточным запасом продовольствия и выгодным положением для зимовки, не начал бы решающей битвы.

      Вторая битва при Филиппах состоялась в середине ноября 42 г. до н. э. Опять войска под командованием Брута одержали временную победу, но на другом фланге военачальники все дальше и дальше растягивали войска, чтобы предотвратить их окружение. В конце концов, противник ударил в середину образовавшейся линии, и бывшие воины Кассия бросились в бегство, уже ставшее для них привычным. Враг зашел в тыл воинам Брута.

      Брут, его солдаты и приближенные храбро сражались. В битве, не пожелав отступить ни на шаг, погиб сын Катона Младшего Марк Порций. Отвагу проявил друг Брута Луцилий. Когда войско уже побежало, он увидел, что отряд вражеской конницы упорно преследует Брута и его приближенных. Тогда, несколько отстав, Луцилий стал кричать преследователям, что он – Брут и хочет сдаться, при условии, что его доставят не к Октавиану, а к Антонию. Когда Луцилия доставили к Антонию, он смело сказал ему: «Марка Брута, Антоний, ни один враг не поймал и, верно, никогда не поймает – судьба да не одержит такой победы над доблестью!.. Я обманул твоих воинов – и потому