Советская республика и капиталистический мир. Часть II. Гражданская война. Лев Троцкий

Принцевыми островами? Принцевы острова это, как вы знаете, острова на Мраморном море, куда нас собирались пригласить англо-французские и американские империалисты для переговоров относительно судеб России. Они решили, конечно, пригласить не только Советскую власть, но и все остальные так называемые правительства, белые и черные, которые еще не успели пасть, потому что их поддерживает рука иностранного империализма. Краснов ответил, что на совещание с большевиками он не пойдет. Он ответил это весьма гордо несколько недель тому назад, а теперь ему пришлось самому, как изгнаннику, покидать свой Дон и искать приюта в Новороссийске. Учредиловцы прежде боролись против нас, а теперь приехали к нам искать приюта и защиты на нашей территории. Колчака ждет та же судьба, что и Краснова. Мы же заявили, что согласны идти на Принцевы острова, и перед лицом всего мира мы скажем там, чем мы держимся; мы никогда не имели поддержки иностранных буржуазных правительств и не искали ее, наоборот, категорически отвергали ее. Все наши враги – и Краснов, и Скоропадский, и Дутов, и Деникин, и Петлюра – все они держатся исключительно поддержкой иностранной буржуазии. Мы же стояли и стоим на собственных ногах. И мы готовы это сказать и доказать везде и всюду: и в Москве, и там у них, на Принцевых островах. Но они сами, по-видимому, раздумали или колеблются призвать нас туда, – может быть потому, что брест-литовские переговоры, как они знают, сослужили большую службу делу германской революции. По поводу их решения мы не нервничаем. Если они решат созвать конференцию на Принцевых островах, мы пойдем туда и будем продолжать там ту работу, которую вели в Брест-Литовске. Если они раздумают и откажутся от конференции, мы подождем. С каждым днем число этих маргариновых белых правительств в России становится меньше, ибо Советская власть соскребает их с лица земли. Что же касается Принцевых островов, то они нас сами по себе не привлекают уже по одному тому, что носят имя принца. Может быть, тем временем, пока эти господа размышляют, мы найдем наши, Советские острова, куда свезем империалистов со всех стран, – но уже не для переговоров.[49]

      Но сейчас, сегодня, во Франции, Англии и Америке Советской власти еще нет, и мы открыто объявляем о нашей готовности дать отступного хищникам и палачам, которые занесли нож над горлом Советской России. Значит, наша война, товарищи, является в полном смысле слова войной революционной обороны: на нас наступают, мы обороняемся. Даже по отношению к маленькой Финляндии с ее великими преступлениями мы не предпринимаем наступательных шагов, терпим, зная, что время работает за нас. Политика мира есть политика Советской власти. Но политика мира не есть политика капитуляции, политика сдачи завоеваний революции ее смертельным врагам. Нет, политика мира предполагает готовность до последнего издыхания оберегать завоевания революции, раз враги идут на них. Надо противодействовать духу бесчестной агитации, которая ведется в нашей стране, в наших полках некоторыми партийными группами, меньшевиками,

49

Конференция на Принцевых Островах. На мирной Конференции, происходившей в январе 1919 г. в Париже, обсуждению подвергался и русский вопрос, по которому в среде Антанты наметились разногласия. Клемансо, представлявший на конференции Францию и неоднократно заявлявший, что всеобщий мир возможен лишь при условии, что союзнические войска войдут в Москву, настаивал на продолжении и усилении интервенции в России. Вильсон и Ллойд-Джордж высказывались против интервенции. Последний надеялся, очевидно, что Советская Республика пойдет на такие уступки, после которых интервенция уже будет не нужна, а если в случае неудачи переговоров и придется возобновить интервенцию, то ее можно будет оправдывать неуступчивостью Советской власти. Временный перевес получила линия Ллойд-Джорджа, результатом чего и явилась идея приглашения представителей Советского правительства на Принцевы острова для переговоров. 23 января 1919 г. наши радиостанции перехватили телеграмму без всякого обращения, в которой Антанта предлагала всем правительствам, фактически существующим на территории бывшей Российской империи, прислать своих представителей на Принцевы острова (в Мраморном море, близ Константинополя) для выработки совместно с делегатами Антанты мер к прекращению гражданской войны в России. Советское правительство, желая прекращения гражданской войны, готово было, как раньше в Бресте, идти на серьезные уступки. Размер и характер уступок, на которые соглашалось в тот момент Советское правительство, были им сформулированы в ноте НКИД от 4 февраля 1919 г., где по этому вопросу было сделано следующее заявление:

"Ввиду особенного значения, придаваемого не только в печати, но и в многочисленных заявлениях представителей правительств Согласия вопросу о русских займах, Советское правительство прежде всего заявляет о своей готовности сделать уступку по этому вопросу требованиям держав Согласия. Оно не отказывается от признания своих финансовых обязательств по отношению к своим кредиторам, принадлежащим к державам Согласия, при чем точное определение того, каким образом этот пункт будет проведен в жизнь, будет заключаться в специальных договорах, выработка которых будет являться задачей предлагаемых переговоров.

…Во-вторых, ввиду затруднительного финансового положения русской Советской Республики и неудовлетворительного кредита ее за границей, русское советское правительство предлагает гарантировать уплату процентов по своим займам известным количеством сырых материалов, относительно которых должно еще состояться специальное соглашение.

В-третьих, ввиду постоянно обнаруживаемого иностранным капиталом значительного интереса к вопросу об эксплуатации в его пользу естественных богатств России, советское правительство готово предоставить подданным держав Согласия горные, лесные и другие концессии на условиях, подлежащих еще точному определению, с тем, чтобы экономический и социальный строй Советской России не был затронут внутренними распорядками этих концессий.

Четвертый пункт, к которому, по мнению русского советского правительства, могли бы относиться предлагаемые переговоры, касается территориальных уступок, так как русское советское правительство не имеет в виду, во что бы то ни стало, исключить из этих переговоров рассмотрение вопроса о каких-либо аннексиях державами Согласия русских территорий. Русское советское правительство прибавляет, что, по его мнению, под аннексиями следует подразумевать сохранение на той или другой части территории бывшей Российской империи, за вычетом Польши и Финляндии, военных сил Согласия или же таких, которые содержатся правительствами Согласия или пользуются их финансовой, технической, военной или иной поддержкой".

Указывая далее на то, что внутреннее и военное положение Советской Республики все улучшается и что «положение Советской Республики не может не отразиться на размерах предполагаемых уступок», нота сообщала далее, что советское правительство все же готово в любой момент начать переговоры.

«На указанных основаниях Российское советское правительство, – заявлялось в конце ноты, – готово немедленно начать переговоры или на Принцевых островах, или в каком бы то ни было другом месте со всеми державами Согласия совместно или же с отдельными державами из числа их, или же с какими-либо российскими политическими группировками, согласно желанию держав Согласия. Российское советское правительство просит державы Согласия немедленно сообщить ему, куда направить ему своих представителей, когда именно и каким именно путем».

Правительства Колчака, Деникина и др., подготовлявшие к весне согласованное наступление и уверенные в победе, отказались от мирных переговоров с Советской Россией. Вследствие этого, а также ввиду сильного противодействия Франции, союзные правительства вскоре отказались от мысли созвать мирную конференцию с представителями российских правительств.