Презент от нашего ствола. Сергей Зверев

– солнце. Может, не на полигон командировки те были, а на Кавказ, в Чечню эту? Или еще куда дальше?

      Гнала от себя дурные мысли Анна Тимофеевна, да только как их выгонишь: их в дверь, а они в окно! На тарелке у газовой плиты уже скопилась горка блинчиков, но мать не спешила звать сына, начнет хватать горячее, а ведь это для желудка вредно.

      – Хау зэй кол командэр оф е дивижн? Я тебя спрашиваю, гад ты этакий: хау зэй кол командэр оф е дивижн?

      Вовка, время от времени подглядывая в самоучитель, корчил зверскую рожу перед зеркалом.

      – А я ему гордо так: зыс из милитари сикрит! На-кася выкуси! Я же тебе сказал, это военная тайна! Не скажу, как зовут командира. Не скажу! Зыс из милитари сикрит!

      – Ну вот, я же говорила, как маленький! Так и есть, стоит и перед зеркалом кривляется, – добродушно сказала мать, внося тарелку с румяными блинчиками в комнату сына.

      – Мам, ну че ты сюда несешь, я б на кухне поел.

      – Здесь поешь, – возразила мать. – Мне самой развернуться негде, на двух сковородках жарю, мешать только будешь.

      Действительно, на шестиметровой кухне двухкомнатной квартиры, в которой они много лет после гибели Володиного отца жили вдвоем, в последнее время стало особенно тесно. Сын на свою зарплату контрактника купил и холодильник «Стинол» – почти под самый потолок, и стиральную машину «Самсунг», которую тоже установили на кухне, потому как в маленькой ванной вообще не было места для нее. Зато все как у людей теперь. Вырос добытчик. Настоящий мужчина в доме. Живи и радуйся, если б не командировки эти странные.

      Так что хоть и приятно ей было смотреть на сына, когда тот с неизменным аппетитом поедал ее стряпню, но на кухне места не было. Что поделать, пускай лучше у себя в комнате нормально поест.

      – Отодвинь тетрадки, а то запачкаешь еще. Что принести, сметану или клубничное варенье?

      – Класс! И того и другого, – совсем как Винни Пух из мультфильма ответил Володя.

      – Сладкоежка, – отметила с добродушной улыбкой мать. – Как ты в своей армии без сладкого обходишься?

      – Мам, у нас сладкого навалом, – с энтузиазмом заверил ее Володя. – Сейчас даже солдатам срочной службе апельсины в обед дают по две штуки на брата, а нашему брату контрактнику случается, что и по плитке шоколада перепадает. Я ж приносил домой, ты ж помнишь.

      – Сказки мне все рассказываешь, думаешь, мать твоя совсем глупая, – вздохнула Анна Тимофеевна и пошла за сметаной и вареньем на кухню.

      Вернувшись и расставив тарелки на столе, она спросила Володю:

      – Сынок, а зачем ты язык свой ломаешь? Для чего тебе этот английский? Может, в институт все-таки надумал поступать? Хорошо бы...

      – Мам! Таких не берут в институты!

      – Все шутишь, надсмехаешься над матерью. Слышь, вроде воет кто-то наверху?

      Локис прислушался.

      – Да коты это, наверное, мам.

      – Какие коты, не март же!

      – Мам! Сейчас коты на март не ориентируются. У них сексуальная революция.

      – Срамник ты, Вовка! Матери такое говорить.

      –