Дело очаровательной попрошайки. Эрл Стенли Гарднер

то вернулась в Лос-Анджелес из Азии, по-моему из Гонолулу. У нее письмо от ее дядюшки, в котором тот велел ей связаться с вами немедленно по возвращении, даже не заезжая домой.

      – Она не посылала телеграмму с просьбой принять ее? – спросил Мейсон.

      – Она не такая. Ей года двадцать два, застенчивая, неразговорчивая и очень нервная.

      – Так ей было велено повидаться со мной сразу по прибытии?

      – Точно. Ее дядя, Горас Шелби, написал ей письмо и…

      – Что сказано в письме?

      – Не знаю. Она сказала, что ее дядя не разрешил ей показывать это письмо никому, кроме Перри Мейсона.

      Мейсон вздохнул:

      – Ладно, зови ее. Я постараюсь быстренько отделаться от нее и…

      Не дослушав до конца фразу, Делла выскочила в приемную.

      Мейсон усмехнулся. А через минуту он уже поднялся навстречу прелестной молодой особе, которую привела Делла.

      – Это Дафния Шелби, – представила она, потом повернулась к девушке: – А это мистер Мейсон.

      Дафния задумчиво пробормотала приветствие, открыла сумочку, вынула из нее конверт и сказала:

      – Большое вам спасибо, мистер Мейсон, что вы согласились меня принять. Полагаю, что мне следовало послать телеграмму, но я так расстроилась, что просто об этом не подумала… Простите меня, я постараюсь не отнимать у вас лишнего времени и объясню все как можно короче.

      Делла протянула письмо вместе с конвертом адвокату.

      Мейсон взял его, внимательно приглядываясь к Дафнии.

      – Не присядете ли? – предложил он.

      Она робко опустилась на простой стул наискосок от письменного стола адвоката, а не на удобное кожаное кресло, предназначенное для посетителей.

      Мейсон продолжал задумчиво рассматривать ее.

      – Сколько вам лет? – спросил он.

      – Двадцать два.

      – Вы хотели меня видеть по настоянию вашего дядюшки?

      – Да. Гораса Шелби.

      – А ему сколько?

      – Семьдесят пять.

      – Он ваш родной дядя?

      – Да, – ответила Дафния, отмечая про себя приподнятые брови адвоката, – я дочка Роберта Шелби, который был на пятнадцать лет моложе брата.

      – Ваш отец жив?

      – Папа и мама у меня погибли в автомобильной катастрофе, когда мне был один год. Меня забрал к себе дядя Горас, и я выросла в его доме.

      – Он женат?

      – Нет, он вдовец, но у него была замечательная экономка, на которой лежало все хозяйство. Мне она заменяла мать.

      – Она все еще работает у него?

      – Нет, она умерла два года назад… Пожалуйста, мистер Мейсон, прочтите письмо, и тогда вы увидите, что дело не терпит отлагательств.

      Письмо было написано чернилами, коряво и нервно, что свидетельствовало о почтенном возрасте автора.

      Начиналось оно так:

      «Моя дорогая Дафния!

      Не показывайся дома, пока не сделаешь того, о чем я прошу. Никому не говори, что ты получила от меня письмо. Я не смогу приехать встречать пароход. Сразу же бери такси и поезжай в контору Перри Мейсона, адвоката. Уговори его поехать вместе с тобой в банк, реализуй вложенный в письмо чек и передай деньги Перри Мейсону, но так, чтобы никто ничего не узнал.

      Покончив с этим, возвращайся домой и постарайся вести себя как обычно. Будь готова к неприятной неожиданности.

      Попроси Перри Мейсона составить завещание, по которому все мое состояние переходит к тебе. Завещание должно быть ясным, коротким и готово как можно скорее. Когда мистер Мейсон все сделает, пусть он приедет ко мне домой его подписать. Попроси его захватить с собой необходимых свидетелей. Пускай он передаст это завещание при первой же возможности. Я подпишу его и верну Мейсону. Никто, кроме мистера Мейсона и свидетелей, не должен знать, что он явился подписать подготовленное завещание. В данном деле необходимо соблюдение абсолютнейшей тайны.

      И помни, Дафния, что бы ни случилось, я тебя очень люблю.

Твой дядя Горас».

      Мейсон читал письмо, все сильнее и сильнее хмурясь.

      – Действительно, похоже на то, что дело срочное. Вы не имеете представления, что это может быть?

      – Только то, что написано в письме, это было прислано мне в Гонолулу. Я ездила в Гонконг на три месяца отдохнуть. Решили, что мне это не помешает.

      – Кто решил?

      – Дядин брат Борден и его приятель.

      – Борден Шелби?

      – Нет, его фамилия Финчли. Он его сводный брат. Они с женой приехали навестить дядю Гораса. Он привез с собой своего приятеля Ральфа Экветера, и поскольку тетя Элина была там…

      – Тетя Элина? – спросил Мейсон.

      – Это жена Бордена. Она обещала заняться хозяйством. Они изо дня в день повторяли, что я переутомлена и что мне необходимо хорошенько отдохнуть. Ну, я и поехала в морское путешествие, дабы «позабыть