Группа особого резерва. Михаил Нестеров

поставил его на место своим «фирменным» тяжелым взглядом тигра, наевшегося человечины.

      – А… – забуксовал бортмеханик. – Да она…

      – Я здесь, – раздался позади Сергея Катин голос.

      Он обернулся. То, что он увидел, соответствовало его замыслу.

      Катя была одета в свободный комбинезон кричащего сине-оранжевого цвета, волосы убраны под пеструю бандану.

      – То, что нужно, – одобрил он и поманил девушку за собой.

      Он хорошо ориентировался на аэродроме и через пару минут привел Катю в ангар. В большинстве своем парашюты укладывали на улице, но в ненастную погоду для этого в ангаре было отведено место. Оно сейчас пустовало, и Сергей, подавая пример Хусейну, начал раскладывать на полу фанерные щиты. Они настолько плотно прилегали друг к другу, что могли послужить основанием для крыши: ни одна капля не просочится. Опередив Хусейна, Сергей прошел в кладовую, где хранились парашюты, и вскоре вернулся с двумя ранцами. Один он положил перед Катей, с другим отошел к своему месту.

      – Прыжки с парашютом начинаются на земле и заканчиваются на земле, – с неожиданными менторскими нотками произнес Марковцев. – Все причины неудач лежат на земле.

      – Я не умею прыгать с парашютом, – сказала Катя и невольно передернула плечами.

      – Научишься, – обнадежил ее Марк. – Самый лучший инструктор…

      – Неужели ты?

      Он пропустил ее сарказм мимо ушей.

      – Время. Пока летишь к земле – научишься. Как представишь полный рот земли, мигом сообразишь, где вытяжное кольцо и что с ним делать. Что такое парашют?

      Этот вопрос Марковцев адресовал Хусейну. Не ожидавший такого простого на первый взгляд вопроса, тот с минуту подбирал определение. Марк терпеливо ждал, обволакивая азербайджанца мрачным взглядом.

      – Ну, – начал Хусейн, включая «защиту» – невесть откуда появившийся акцент, причем немецкий. – Ну, парашьют, это такая штьюка, которая… ну… замедляет, да?.. падение. Да, точно, падение.

      – Может, снижение?

      – Может, и снижение. Все зависит от того, кто и что собрался делать – падать или снижаться, – вывернулся Хусейн.

      – Ты не еврей?

      – Я?

      – Нет, я.

      – У меня иранские корни.

      – Но вершки-то еврейские.

      – Ну ты и сказал. Я – Хусейн, моя родная сестра – Насрин. Где ты видел евреев с такими именами?

      – Ее корни тоже уходят в Иран?

      – А куда же?.. – Хусейн собрал на лбу морщины. – А что ты улыбаешься? Насрин – смешное имя для русских, что ли?

      – Грустное. Для того, кто носит это имя. – Сергей посмотрел на часы, отмечая точное время. – Настроились. Хусейн, обращаю твое внимание на то, что настроиться не означает не пить накануне, а серьезно настроиться – не пить два дня. Слушай меня.

      С этого мгновения подполковник Сергей Марковцев влез в порядком полинявшую шкуру инструктора по парашютной подготовке.

      – Парашюты замедляют снижение, и происходит это благодаря двум силам: подъемной и сопротивлению воздуха. Круглый купол набирает