Король. Андрей Посняков

что смотришь? Помогай, давай! Не видишь – рецидивистка?!

      Совместными усилиями княжну наконец водворили на место, после чего старший лейтенант, чуток отдышавшись, снова приступил к допросу… вернее, к опросу – именно так квалифицировал происходившее действие уголовный кодекс РСФСР образца одна тысяча девятьсот шестьдесят второго года.

      – Фамилия! Имя! Отчество! – рявкнул милиционер. – Будешь запираться – живо в КПЗ отправлю!

      – Старицкая, Мария Владимировна, – княжна горделиво приосанилась. – Великого князя Владимира Андреевича Старицкого дочь! Из рода самого Рюрика, напомню.

      – Шиза, что ли? – переглянулись сотрудники органов. – Или издевается?

      И, дружно кивнув, решили, что – «издевается».

      – Ах ты ж, тля!

      Выругались, но тронуть не тронули, побоялись. И впрямь ведь – кто вообще знает, кто эта наглая девка такая и откуда взялась?

      Оставив на время Машу, дознаватели принялись за ее царственного супруга:

      – А ты, значит, у нас тоже князь?

      – Нет, не князь…

      – Вот это уже разговор!

      – Просто король Ливонии.

      Дальше у Леонида спросить ничего не успели. За окнами послышался шум подъехавшего автомобиля, и вбежавший в дом усатый младший сержант радостно сообщил:

      – Опергруппа с «Явы» отпечатки снимает… И это… Следователь сказал, чтоб вы задержанных туда привезли.

      – Майор юстиции Рашников, Иван Кузьмич, – так представился следователь, лысоватый мужичонка в синем вельветовом пиджаке и при галстуке. Краснобокую «Яву» все так же прикрывали ветки, Рашников же с удивлением вертел в руках шпагу. Знатная была шпага – боевая, тяжелая, с украшенной золотом и драгоценными камнями рукоятью и переливающейся на солнце гардой.

      – Ваша? – следователь обернулся к подозреваемым.

      Арцыбашев пожал плечами:

      – Ну, моя.

      – Откуда?

      – Оттуда!

      Майор хмыкнул и, поиграв желваками, приказал беспрестанно щелкавшему фотоаппаратом молодому парню – технику-криминалисту – быстренько снять опечатки пальцев «у этих двух граждан».

      Наручники с задержанных сняли, и Леонид с удовольствием размял затекшие запястья.

      – Мотоцикл тоже ваш? – недобро прищурился Рашников. – Где взяли?

      – Да нашли в каком-то сарае. Решили вот прокатиться.

      – В каком сарае? Где? При каких обстоятельствах? – следователь атаковал вопросами сразу, не давая подозреваемым времени на раздумье.

      По светло-голубому высокому небу, не торопясь, плыли белые кучерявые облака, тающие на горизонте. Где-то там, не так уж и далеко, белела на пологом холме церковь. Та самая…

      Арцыбашев прищурился, глянув на кривоватую березку, росшую невдалеке от желтого милицейского «Урала». Что ж, раз уж тут все так неудачно сложилось… раз уж всем – и Маше, и ему самому – надо возвращаться в Ливонию, то… Почему бы и нет? День ведь еще не закончился, и портал в церкви должен быть открыт. Даже если и закрыт, попыткой побега они с Машей