Дуэлянты. Понсон дю Террайль

на мгновение задумалась и в ее сердце вновь вспыхнула надежда.

      – Пусть войдет, – сказала она.

      Служанка выполнила приказание, ввела старуху и удалилась.

      – Что вам угодно? – спросила мадам Лонгваль.

      – Мы одни, не так ли? – ответила Меротт (как мы уже догадались, с визитом к даме явилась именно она).

      – Да, мы одни, но почему вы меня об этом спрашиваете?

      – Сейчас я вам все объясню, – ответила Меротт.

      – Слушаю вас.

      – Вчера маркиз де Матален вызвал на дуэль господина де Вертея, – выпалила старуха.

      Мадам Лонгваль, ничем не выказав своих чувств, ответила: – Мне это известно, мадам, но я не понимаю…

      – Не торопитесь. Итак, завтра утром де Вертей будет мертв.

      – Замолчите, несчастная!

      – Ах! – нагло продолжала Меротт. – Кому, как не вам, знать, что господин де Вертей является вашим любовником!

      На этот раз цыганка повела себя слишком грубо и поставленной цели не добилась. Мадам де Лонгваль встала и с выражением высшего презрения на лице воскликнула: – Я не желаю выслушивать в собственном доме подобные оскорбления! Потрудитесь уйти, если не хотите, чтобы я приказала выставить вас за дверь.

      Меротт, в свою очередь, тоже встала. Считая, что разговор еще не окончен, она сказала: – Прошу прощения, мадам, но уделите мне буквально еще минуту – чтобы потом не обижаться.

      – Убирайтесь, я ничего не желаю слышать.

      – А если я предложу вам спасти господину де Вертею жизнь?

      – Я была бы очень рада, если бы за это взялся порядочный, благовоспитанный мужчина, – ответила мадам Лонгваль, чувствуя, как в душе возрождается надежда. – Но, насколько мне известно, в Бордо нет женщины, способной оградить этого молодого человека от гнева гнусного, взбесившегося бретера.

      – Ну что же, мадам, станьте сами этой женщиной! – промолвила Меротт.

      – В каком качестве? Объяснитесь, наконец! – воскликнула мадам Лонгваль.

      – Послушайте, мадам, давайте откроем все наши карты. Я принадлежу к низшему сословию, к той черни, которую никто и никогда на дуэль не вызывает. Я уверена, что вы любите господина де Вертея, и убеждена, что он платит вам взаимностью.

      Мадам Лонгваль хранила гробовое молчание.

      – Я не могу вам всего рассказать, но в моей власти уладить конфликт и отменить неизбежную дуэль между де Маталеном и де Вертеем.

      – И что я для этого должна буду сделать?

      – Боже мой, да самую малость! И господину де Вертею больше не придется опасаться маркиза де Маталена.

      – Прошу прощения, но Гектор де Вертей храбр, кроме того, ему нанесено оскорбление. И дуэли можно будет избежать только в том случае, если де Матален перед ним извинится.

      – Маркиз не преминет принести свои извинения!

      – Исчерпывающие и по всей форме?

      – Исчерпывающие и по всей форме, – подтвердила старуха.

      – Продолжайте, я вас слушаю.

      – Ну так вот, для этого, мадам, достаточно…

      Перед тем как высказать свою просьбу, мегера застыла