Финальный аккорд. Кевин Милн

нам список мест, где ты чаще всего выступаешь, поэтому мы их все объезжали. Это была наша последняя остановка.

      – Чудесно, – пробормотал я. – Ты нашла меня как раз вовремя, чтобы… что? Еще раз попрощаться?

      Анна обошла меня и подошла к Магде, которая стояла по другую сторону от футляра гитары.

      – Нет, как раз вовремя, чтобы сказать «привет» еще раз. И как раз вовремя, чтобы услышать, как ты играешь на гитаре. Все те дни, что мы провели вместе, бродя по городу, у меня не было возможности услышать, как ты играешь.

      Я кивнул головой, пожав плечами, потом взял Карла и сел на табурет.

      – Хочешь услышать что-нибудь особенное?

      – Выбери сам. Но такое, чтобы запомнилось надолго. Я хочу услышать мелодию, которую смогу узнать. Когда я буду ее слышать, я буду думать о тебе.

      Сначала я подумал, что, может быть, мне стоит снискать ее благосклонность, сыграв что-нибудь из основного репертуара, но мне показалось, что Queen и Бетховен не подходили для Анны. Глядя на ее прекрасное лицо, мне на ум пришла одна мелодия, и я сразу понял, что это именно то, что нужно. Закрыв глаза, я начал нежно перебирать струны, исполняя, пожалуй, самую романтичную из классических мелодий. Это была композиция Иоганна Пахельбеля «Канон в ре мажор». Я позволил пальцам осторожно пробираться от струны к струне. Я не поднимал глаз, пока не дошел до середины мелодии. Анна все еще была здесь и смотрела на меня, улыбаясь, по-видимому, довольная тем, что она слышит. Магда тоже улыбалась. Небольшая группа из пяти или шести человек собралась вокруг меня, чтобы послушать знакомую композицию. Когда звук достиг максимальной скорости, несколько человек тихо захлопали, а двое шагнули вперед, чтобы бросить банкноты в футляр гитары. Когда мелодия стала затихать, какая-то старушка вытащила и бросила какую-то мелочь из кошелька, а потом толпа вновь рассеялась. Остались только Анна и Магда.

      – Ты поразительный, – сказала Анна.

      – Ты тоже. – Мой голос немного сорвался. Магда закатила глаза.

      – Мы должны идти.

      Анна бросила на нее предупреждающий взгляд.

      – Я знаю. Но сначала я должна дать чаевые этому прекрасному музыканту.

      Она вытащила из переднего кармана джинсов небольшой листок бумаги и сделала несколько шагов вперед. Стоя над футляром от гитары, она уже готова была бросить листок вместе с деньгами, но остановилась. Вместо этого она приблизилась ко мне еще на один шаг и засунула записку под струны гитары, рядом с тем местом, где моя рука все еще сжимала гриф. На какое-то мгновение ее пальцы коснулись моих пальцев, посылая желанную дрожь по руке.

      – Ну вот, – сказала она Магде. – Теперь мы можем ехать, чтобы сесть на поезд.

      Я видел, как они начали удаляться.

      – Погоди! – крикнул я, когда осознал, что они на самом деле уходят.

      – Я увижу тебя снова? – Сияя улыбкой, Анна указала на «чаевые», которые оставила под струнами гитары.

      – Я надеюсь, что да. – Она еще раз помахала рукой, повернула за угол соседнего здания и исчезла. Я аккуратно развернул бумагу. Это была салфетка, сложенная