Симфония тьмы. Чингиз Абдуллаев

мигая.

      – В таком случае позвольте вас поздравить, – улыбнулся Дронго, – я никогда бы не мог подумать, что у вас такой взрослый сын.

      Женщина не захотела принимать комплимента. Она просто отвернулась, поняв, что своеобразный допрос окончен.

      – Сегодня у вас встреча с журналистами, – напомнила она Осинскому, – вы назначили им на четыре.

      – Да, – подтвердил композитор, – я помню. Они дали примерный список вопросов.

      – Мы уже подготовили ответы. Они у вас на столике в спальне, – ответила Барбара.

      – Да-да, конечно, – вспомнил Осинский, – я совсем забыл. Сейчас я переоденусь, и мы пойдем завтракать. Хотя уже, кажется, время ленча.

      Он вышел из комнаты.

      – Он очень нервничает, – вздохнул Якобсон, – надеюсь, вы понимаете, как нам важно его не нервировать. Его европейское турне не может быть сорвано.

      – В каких городах он будет выступать? – спросил Дронго.

      – Брюссель, Амстердам, Франкфурт. Почему вы спрашиваете?

      – Он должен быть на сцене? Играть или дирижировать? Будет исполняться его гениальная опера? – не удержался от сарказма Дронго.

      Барбара чуть улыбнулась. Она оценила шутку нового консультанта. Якобсон шутки не принял. Не захотел ее понимать.

      – Ни то ни другое, – сухо ответил он, – просто в этих городах должны состояться концерты из его произведений. После премьеры его оперы в Париже это нужно для закрепления успеха в Европе, где еще Осинского знают недостаточно. Он обязан присутствовать на этих презентациях. Это своеобразная рекламная поездка.

      В дверь осторожно постучали.

      – Войдите, – разрешил Якобсон на правах хозяина.

      В комнату вошел Мартин с конвертом в руках.

      – Для мистера Саундерса, – сказал он, – передали снизу от портье.

      – Мне? – удивился Дронго. – Я поселился час назад. Никто не знает, что я здесь. И тем более под фамилией Саундерса. Какое письмо?

      Мартин передал ему письмо. Дронго взял конверт, раскрыл его, достал бумагу.

      «С приездом. Я рад, что мы оба снова вместе», – прочитал он и, подняв глаза, посмотрел на Якобсона и Барбару. Аккуратно сложил бумагу и положил ее в конверт. Мартин вышел из номера.

      – Что случилось? – спросил Якобсон.

      – Это Ястреб, – поднял письмо Дронго, – он уже знает, что я здесь. Значит, он где-то рядом, очень близко. Боюсь, что европейское турне Джорджа Осинского нам все-таки придется отменить. А мне, кажется, понадобится оружие.

      Глава 10

      Вечером Осинский должен был ехать на прием, устроенный в его честь одним из самых известных людей Европы, представителем династии европейских миллиардеров, потомком семьи Ротшильдов. Для Дронго был заказан смокинг. Все остальные, в том числе и телохранители Осинского, уже имели подобную одежду, предназначенную для таких приемов. По настоянию самого Дронго для Осинского в последний момент поменяли автомобиль.

      У «Ритца» на Вандомской площади традиционно стояли роскошные «Мерседесы», прикрепленные к лучшим номерам отеля. Они