Жизнь, нарисованная небом. Влад Потёмкин

p>

      Поиск на Земле, который «ХРАНИТЕЛЬ ДУШ» намеревался исполнить, без каких либо трудностей, затянулся. Надо было определить время, но время ему определить, так и не удалось. Импульсы, на которые, он так рассчитывал, пропали. Нет, они конечно были, но он не мог уловить их локацию, надо было взять след, а для этого перенестись обратно в «ХРАНИЛИЩЕ» или же в прошлое и оттуда возобновить поиск. «НА ВЕРХ», в ближайшее время, ему уже было нельзя, а ждать – чревато – оставалось прошлое…

      – Выйти на след, хотя бы одной Души, – рассуждал «ОН», – а дальше будет легче.

      Он прекрасно помнил, что одна из Душ до этого гостила в оболочках царственных особ Клеопатры и Евдокии с не большими разрывами во времени, всего в каких-то – лет… четыреста.

      Евдокия занималась открытием университета. Она устала, но искры радости от выполненной работы её вдохновляли на столько, что она не чувствовала этой усталости.

      – Зачем тебе это? – спросил муж.

      – Феодосий! Ведь я тебя люблю! – ответила она.

      Император засиял лучезарной улыбкой.

      – Умными людьми управлять легко, – добавила она серьезно. – И они сделают для империи больше пользы, нежели безграмотные, пусть даже и очень старательные и преданные.

      – Тебе это доставляет удовольствие?

      – Да!!

      – Вот, поэтому, ты, и настаиваешь – на открытие университета, еще и в Армении?

      – Армения постоянно встает раздором между нами и Персией. Это потому, что сами армяне не видят блеска империи?

      – Ученье свет! – поддержал ее император.

      – Открытие университета, как раз и прольет этот свет в сознании армян и они сами решат – «с кем им быть» – с шахом или с христианином-императором?

      – Надеюсь, ты, не отправишься на восток – руководить процессом, от закладки первого камня до полного возведения здания. Этот вопрос звучал больше, как подвох – Евдокия предпочитала сама руководить процессом «от и до».

      – Не знаю, – заулыбалась она. – Это зависит от того – пустит ли меня туда, мой муж?

      Феодосий улыбнулся, еще более радостно чем прежде.

      – Хватит в нашей семье уже каменщиков!.. Я строю стену, ты университет!

      Феодосий, уже несколько лет, строил крепостную стену вокруг Константинополя.

      – Хотя, ты, свое детище возвела, а я вот – еще нет.

      – Тебе помочь?..

      – Спасибо, я сам!

      – Зря!.. Ты, лишаешься великого плотника-бетонщика! И с не малым опытом!

      – Я нашел тебе помощника – мужа ученого, уважаемого и очень даже, именитого в Армении по имени Маштоц Мисроп. Пусть он командует… и каменщиками! И плотниками! С тебя уже хватит!!

      – Спасибо, – сказала Евдокия восторженно и благодарственно поклонилась.

      – Тебе подарок, – Феодосий протянул жене маленький сверток на своей ладони.

      В свертке оказалась шкатулка из дерева красного цвета. На крышке на фоне неба были изображены белые тучи кучевых облаков и два аиста летящие друг другу на встречу.

      Эту шкатулку, он сегодня купил в ювелирной лавке, а стихи, вложенные в этот ларчик, написал сам. Они были о любви – очень даже – личные… и заканчивались так:

      «Наше общее желанье,

      Вместе быть всегда, всегда

      Пусть наша любовь будет звучаньем

      Двух сердец, поймавших счастья миг.

      Аминь»

      Все – это время, пока императрица читала, улыбка не сходила с ее лица. Она прекрасно понимала – чьё это творчество? Стихи, конечно по стилистике и манере изложения, уступали поэтам, с которыми ей доводилось общаться в кружках и на диспут вечерах, но – то, что они были написаны искренне и от души, Евдокия не сомневалась. Она сама писала поэму – о только, что завершившейся персидской войне и прекрасно понимала – что такое писать?

      Факелы освещали лестницы дворца, залы и все прилегающие парки предавая им, сверхъестественный ярко-багровый вид. Богатая драпировка колыхалась в такт языкам пламени. Трепетные звуки музыки доносились не понятно откуда. Запахи благовоний не видимым обонянием окутывали со всех сторон, проникая внутрь и погружаясь в лоно немыслимой неги.

      Дочитав, Евдокия улыбнулась, еще раз и, поцеловав мужа сказала:

      – Спасибо.

      Невдалеке, зазвучал колокол, его звук медленно растворялся по местности и сознанию. Голова закружилась от счастья.

      – Я люблю тебя, – услышала Евдокия и эти слова были приятны ей, как звучание колокола, разбегающиеся по телу отголосками радости и счастья. Она прижалась к нему, положив голову на плечо. С гобелена на нее смотрели лебеди, кивая своими миниатюрными головками на длинных красивых шеях – они радовались ее счастью.

      – Как хорошо, – подумала она и прижалась еще крепче. Птицы с гобелена, в такт ее чувствам, продолжали кивать.

      Смотря на них и любуясь