Книга 1. Путь друзей. Юлия Бойцева

ребята смотрите какая кыса! – патлатый и вонючий достал меня своими грязными руками за шкирку из сумки и продемонстрировал окружающим. На дяде Федоре лица не было, зато теперь я разглядела, что напавших семь, а не пять. Хотя торговцы и сопровождающие их численно превосходят раза в полтора, но против направленного оружия не попрешь.

      Мужик повертел меня, покрутил и швырнул своему товарищу. Фу, ну и вонь! Будто они неделю не мылись и рыбу тухлую поедали, а одеты-то… Оборванцы да поберушки лучше одеваются, а эти… позорище. Наверно, не доходное это дело- разбойничать.

      – Киса не нужна?

      – Мне нет, разве что в качестве мяча… – и с этими словами бородач запустил меня в следующие руки. Я летала, хватая лапами воздух и тихо подвывая, пока не попала к главарю.

      – Сколько можно резвиться? – рыкнул тот, схватив меня за шею. Я уперлась задними ногами в его руку, пытаясь вырваться. В глазах начало темнеть. – Работайте давайте, время не ждет, не хватало встречных встретить! Кошку купите себе породистую, а эту пусть звери жрут! – и, раскрутив, он со всей силой запустил меня в сторону.

      Раскинув лапы, я летела словно птица. Самое интересное, что пролетела немало и рухнула прямо перед лошадиной мордой. Та, недолго думая, то ли от неожиданности, то ли просто совпало, встала на дыбы, а я, вместо того чтобы отбежать, распласталась звездочкой на земле и застыла в ужасе, краем глаза наблюдая, как одно копыто опускается рядом с моим хвостом. Фу! Повезло, не задело.

      Но тут же, эта озверевшая кляча понесла, и по моим передним лапам проехало огромное колесо груженой телеги. Боль была дикой, я никогда ничего не ломала и даже не догадывалась каково это. В глазах потемнело и, честно, я этому даже обрадовалась, потому что тьма принесла покой и облегчение.

* * *

      Я медленно приходила в себя, в ушах звенело. Шел дождь, сильный и холодный. Людских голосов слышно не было, и, судя по всему, скоро стемнеет. Я попыталась встать на лапы, но передние пронзила резкая боль, они совершенно не слушались. Слезы хлынули в такт ливню. Лежала я в траве на обочине. Значит, меня еще и попинали напоследок.

      Надеюсь, дядя Федор жив.

      Я прижалась одним ухом к земле и слушала, как течет вода.

      Время шло. Стемнело. Подо мной образовалась приличная лужа, шерсть совсем перестала греть. Боль в лапах не желала утихать. И впервые в жизни во мне проснулась жалость к себе. Противная, мерзкая и… весьма справедливая. Вот же влипла! Как же давно я не испытывала такой животный страх.

      Я ревела, как пятилетняя девчонка пока не осип внутренний голос. От холода и боли стало тяжело дышать.

      Зачем я вообще в это ввязалась? Сидела шесть лет и еще столько просидела бы! А что теперь? Да, эти шесть лет трудно назвать жизнью, скорее существованием, но оно было в кругу семьи. Я была счастлива только от того, что знала, что с ними все хорошо. А теперь…

* * *

      Тягучее время, выматывающее. Шум дождя, холод. Холод и боль. Страх отступил, а чувство обреченности усилилось. Вот только все равно. Скорее бы