Уголовный шкаф. Николай Леонов

я тебе, Лев Иванович. Интеллигентный человек, а как начнешь иногда переходить на жаргон или сеять их словечками, то и смех, и грех.

      – Извини, увлекаюсь, – усмехнулся Гуров и снова стал серьезным. – Так вот. Исходя из изложенного и в условиях ограниченного времени наблюдения за этой троицей, я могу сделать вывод, что их объединяет какое-то общее дело. Дело криминальное. Ведь ни один из них нигде не работает. И с учетом того, что Кусок засветился возле старинных ювелирных изделий, которые ему не по статусу и которые в его среде просто так появиться не могут, я делаю вывод, что это группа. ОПГ. План по разработке и разобщению завтра представит оперативник из МУРа.

      – Хорошо, убедил, – одобрительно улыбнулся Орлов. – Кто такой этот Копыто, ты установил?

      – Нет. Пока не установил. Есть основания полагать, что эта личность есть криминальный эксперт по драгоценностям, связанный с различными аферами и контрабандой. Не исключено, что его хорошо знают, но под другой личиной в нормальном экспертном сообществе. В любом случае разрабатывать обе эти среды нужно параллельно. Попробую отследить возможный путь драгоценностей из дома этой Брыкаловой. Но думаю, что это у меня не особенно получится. У историков не получилось, а уж у меня-то со моими историческими познаниями и подавно.

      – Значит, хочешь еще и историческую загадку исчезновения коллекции Брыкаловой найти? – с сомнением покачал головой генерал.

      – Видишь ли, Петр. – Гуров задумчиво почесал бровь. – Я думаю, что достаточно будет для начала понять, криминальным ли путем утекли цацки у старой купчихи. Если она просто спустила их через ломбард или ювелиров, то это нормально. Коллекция разобщена и разошлась законным путем по разным рукам. А вот если она исчезла, если возникнут подозрения, что коллекция похищена, украдена, спрятана, черт бы ее побрал, тогда криминальный след с тех времен просто всплыл во временах наших. И надо иметь представление, каким образом он всплыл.

      – Ну в принципе я с тобой согласен.

      Глава 3

      Гуров помог жене надеть плащ и снял с вешалки свою летнюю куртку. Маша выглядела чуть виноватой, но храбро кинулась в атаку.

      – Ну не смотри ты на меня так, – потребовала она от мужа. – Она же, в конце концов, моя подруга. А если все делать только так, как хочется самой себе, и иногда не идти на поводу у подруг, то скоро станешь одинокой, занудливой старой актриской, которая ни с кем не общается, не имеет подруг, а имеет сварливый характер.

      Гуров улыбнулся, глядя на Марию с терпеливым ожиданием.

      – Ты так на меня смотришь, как будто я уже стала сварливой и занудливой… – начала было Маша, сделав мгновенно большие глаза.

      Лев Иванович сгреб ее в охапку, прижал к груди и прижался лицом к волосам.

      – Какая ни есть, а моя! – тихо сказал он ей в ухо. – Ну дождь, ну неохота, ну терпеть я эту твою