Выжить. Вернуться. Отмстить. Александр Тамоников

поправится у нас ребенок или нет. А от самой спиртным несло. Чувствую, врет Ирина, а доказать ничего не могу.

      Игнатов воскликнул:

      – Так запретил бы ей общаться с этой гадалкой.

      – Ты запрещаешь своей Марине встречаться с подругами? И слушает она тебя?

      – Но моя ночует дома, а не у подруг.

      – Тоже верно!

      – А если бы Маринка хоть раз не пришла домой, я ей такой разгон бы устроил, мало не показалось бы. И не пьет она. Ну, если только со мной, да и то бутылку пива.

      Подумав, Макаров спросил:

      – Что бы ты, Валера, сделал, если бы узнал, что Марина гуляет от тебя?

      – Развелся бы. В момент!

      – Не посмотрел бы на то, что сын без отца останется?

      – Не посмотрел бы! А чего смотреть? Еще неизвестно, что для ребенка лучше, жить спокойно с матерью или отцом или в полноценной семье, где каждый день скандалы. Я вот тоже рос в неблагополучной, как тогда говорили, семье. Отец бухал, мать к другому мужику бегала. В хате грязь, в холодильнике пусто. Как вместе встретятся дома, так до драки дело доходило. И знаешь, о чем я тогда жалел? Что не сирота! Короче, жизнь для меня устаканилась, когда бабуля к себе забрала. А потом в доме, где родители жили, пожар случился. Ночью. Все жильцы выскочить на улицу успели, а мои… остались. Сгорели. Страшно, Дим, стало, будто я смерть их накликал. Хотел же быть сиротой, вот и погибли родители. Мне бы жалеть их, а я даже на похороны не пошел. Не поверишь, до сих пор не знаю, где их могилы. Когда же умерла бабушка, все было по-другому. Вот тогда я сильно страдал. Плакал. Правда, недолго. Как в детдом определили, не до слез стало. Там надо было учиться выживать. И чем быстрее, тем лучше. Научился. Выжил. В военное училище поступил. Самостоятельным человеком стал. И если что, решение приму сразу. С блядью жить не буду.

      – И даже ничего не значащего мимолетного романа жене не простишь?

      – А я, Дим, не умею прощать! Вот этому жизнь меня не научила.

      Макаров прошелся по канцелярии. Остановился у шкафа, повернулся к другу:

      – Что же мне делать, Валера?

      – Попробуй поговорить с Вологодиной. Но не в санчасти, а на КПП, когда та домой намылится, в город. Спокойно, без нервов, спроси, ночевала ли у нее Ирина?

      – Представим, спросил, а она ответила, нет, не ночевала. Мне что потом – очную ставку им устраивать?

      – А какой смысл Вологодиной врать?

      – Ладно, скажет, что ночевала, но они могли и сговориться?! Моя попросила прикрыть в случае необходимости, та, как подруга, согласилась. И как буду я выглядеть после всего этого?

      – Ты числа, когда Ирина не ночевала, помнишь?

      – Конечно!

      – А вот бабы, если сговорились, вряд ли даты согласовали, потому как не додумались бы до этого. Ведь сговор, если и был, то на крайний случай и по факту. Прижмешь, запутаются. Тогда и разведешь свою по полной.

      Макаров бросил окурок в урну:

      – Не смогу!

      – Что не сможешь? Развести Ирину?

      – С Вологодиной поговорить не смогу.

      – Боишься правду узнать?

      – Да!

      – Ну, тогда продолжай мучиться, страдать, ревновать,