Храбрый утенок (сборник). Борис Житков

Катя воробья. И подумала: «Какой чудак таракан. Была бы я тараканом, подкралась бы к воробью, села бы ему между крыльев и каталась бы по всему свету, а воробей бы и не знал ничего».

      И спросила папу:

      – А что, если таракан на воробья сядет?

      А папа сказал:

      – Клюнет воробей и съест таракана.

      – А бывает такое, – спросила Катя, – что орёл схватит девочку и понесёт к себе в гнездо?

      – Не поднять орлу девочку, – сказал папа.

      – А два орла понесут? – спросила Катя.

      А папа ничего не ответил. Сидит и газету читает.

      – Сколько орлов надо, чтобы понести девочку? – спросила Катя.

      – Сто, – сказал папа.

      А на другой день мама сказала, что орлов в городах не бывает. А по сто штук вместе орлы никогда не летают.

      И орлы злые. Кровавые птицы. Поймает орёл птичку – разорвёт в кусочки. Схватит зайца – и лапок не оставит.

      И Катя подумала: надо выбрать добрых белых птичек, чтобы жили дружно, летали бы стаей, крепко летали и махали бы широкими крыльями, белыми перьями. Подружиться с белыми птицами, таскать от обеда все крошки, не есть конфет два года – всё отдавать белым птичкам, чтоб птички полюбили Катю, чтобы взяли её с собою и унесли бы за море.

      А в самом деле – как замашут крыльями, захлопают целой стаей – так что ветер подымется и пыль по земле пойдёт. А птички выше, зажужжат, захлопочут, подхватят Катю… да так за что попало, за рукава, за платье, пусть даже за волосы схватят – не больно – клювиками схватят. Подымут выше дома – все смотрят – мама крикнет: «Катя, Катя!» А Катя только головой закивает и скажет: «До свиданья, я потом приеду».

      Наверное, есть такие птицы на свете. Катя спросила маму:

      – Где узнать, какие бывают птицы на всём свете?

      Мама сказала:

      – Учёные знают, а впрочем – в зоосаде.

      Гуляла Катя с мамой в зоосаде.

      Ну их львов – и не надо обезьянок. А вот тут в больших клетках птицы. Клетка большая, и птичку еле видно. Ну, это маленькая. Таким и куклы не поднять.

      А вот орёл. Ух, какой страшный.

      Орёл сидел на сером камне и рвал по клочкам мясо. Кусит, рванёт, головой повертит. Клюв – как клещи железные. Острый, крепкий, крючковатый.

      Совы сидели белые. Глаза – как большие пуговки, мордочка пушистая, а в пуху крючком спрятан острый клюв. Ехидная птица. Хитрая.

      Мама говорит: «Совушка, совушка», – а пальчика ей не сунула.

      А вот птички – и не знает Катя – может быть, попугайчики, беленькие, крылышки отточенные, машут, как веерами, носики длинненькие, летают по клетке, усидеть не могут и все ласкового цвета.

      Мама за руку дёргает. «Пойдём», – говорит. А Катя плачет, топает ногой. Видит ведь: те самые птицы белые, добрые, и крылья большие.

      – Как они называются?

      А мама говорит:

      – Не знаю я. Ну птицы как птицы. Белые птицы, одним словом. А главное, обедать пора.

      А дома Катя придумала.

      А что придумала – никому не сказала.

      Взять коврик, что висит над кроватью, и к этому коврику пришить по краям толстой