Сын Сталина. Борис Орлов

к нему подошла Нина Гальская, лёгким движением головы откинула за спину косу и взяла Александра за руку:

      – Саша, а ты умеешь танцевать вальс?

      Белов вдруг с удивлением ощутил, как у него краснеют уши, но тут же восстановил контроль над организмом и, доверительно понизив голос, сообщил:

      – На три такта – ничего себе, а на четыре не люблю – больно медленно выходит[12].

      – Пойдемте, Саша… – Нина неожиданно перешла на «вы», отчаянно покраснела и потянула его за собой. – У нас как раз вальс на три счета.

      Они мерно двигались по залу под музыку «Весеннего вальса», и девушка все сильнее и сильнее откидывалась назад, налегая спиной на руку Сашки, заставляя юношу крепче прижимать ее к себе. От этого где-то внутри сладко замирало, а в животе разливался приятный щекочущий холодок.

      «Если бы спрятаться с ней… где-нибудь… чтобы не видели. – принялась мечтать младшая половина слегка дымящегося от гормонального шторма сознания, – и вот так её прижать… и поцеловать… и даже… вдруг… можно будет… нет, а вдруг? Вдруг она разрешит… потрогать… а?..»

      «На! – коротко рявкнул сам на себя отставной полковник. – Ты что? Идиот? Светка тебе этого никогда не простит! И что это ты там трогать собрался, а? Там, милок, прежде чем трогать, ещё долго и вдумчиво искать надо – бюстишко-то пока между первым и нулевым размерами! Трогальщик нашелся!»

      Танец окончился, и хотя Ниночка горела желанием продолжить, Александр твёрдо отказался. А чтобы смягчить отказ, на голубом глазу соврал, что по Ниночке уже давно сохнет Василий, и он никогда не перейдет дорогу своему названому брату и настоящему другу.

      Несколько успокоенная Нина кинулась приглашать Красного, а Сашка вернулся к Светлане и следующий танец они танцевали вместе. И следующий – тоже. Потом Белов тихо и очень убедительно объяснил Светлане, что он просто обязан потанцевать с каждой своей одноклассницей, и начал приглашать прямо по алфавиту. Одновременно он любовался счастливой физиономией Красного, который просто-таки цвёл и пах в объятиях Ниночки Гальской.

      Третья ёлка была для одного Белова – коминтерновцы пригласили его на вполне взрослый банкет, устроенный в здании секретариата ИККИ. Здесь всё было именно так, как привык в свое время полковник Ладыгин: хорошая еда, хотя и без особенных выкрутасов, много выпивки, много музыки и веселая раскрепощённая атмосфера боевых друзей.

      – Юнак, а ты что ж не танцуешь? – поинтересовался Христо Боев, наливая Сашке лёгкого красного вина. – Или пока ещё к женщинам?..

      Тут он осекся, испугавшись, что ненароком зацепил что-то, что может обидеть его молодого-старого товарища. Но Белов совершенно не обиделся. Впившись молодыми зубами в кусок истекающего соком мяса, он покачал головой:

      – Так ведь, Христо, с кем же мне тут танцевать? Тут же самая юная молодка лет на пять меня старше будет. Нахрена ей с малолеткой-то вязаться?

      Боев с секунду молчал, переводя услышанное

12

Белов имеет в виду музыкальные размеры вальса на три и четыре четверти.