Вредная утопленница. Наталья Александрова

свободных нету!

      Надежда тогда только рукой махнула – еще не хватало Ленку слушать, но слухи множились, и через некоторое время к Жене прочно прилипла кличка Невеста. Это случилось после очередного Восьмого марта, когда Женя явилась на работу в белой кофточке с кружевами, которая, надо сказать, очень ей шла. Бехтерева дошла до совершеннейших гадостей, рассказывала, что Женя вешается на мужчин буквально везде: в кабинете, в лифте, в закутке перед столовой, на лестнице.

      – Ты сама, что ли, видела? – не выдержала Надежда.

      – Я – нет, но мне рассказывали. – Ленка думала, что улыбается многозначительно, а выходила улыбочка просто гадостная.

      Тем не менее ей верили все, кроме Надежды. Надежда же руководствовалась простым здравым смыслом, она твердо знала, что ни один мало-мальски приличный мужчина не станет откровенничать с Бехтеревой. А дурака какого-нибудь и слушать не стоит.

      Дело, однако, доходило до абсурда – мужчины побаивались ходить к экономистам, идиот Скородумов наорал как-то на Женю без всякого повода.

      Некоторые тетки Женю фальшиво жалели, и это было еще противнее. В конце концов она уволилась по собственному желанию. С тех пор они не встречались.

      Надежда очнулась от дум, поймав на себе внимательный Женин взгляд.

      – Как ты? – спросила она. – Замуж не вышла?

      – Нет! – с вызовом ответила Женя. – И нисколько от этого не страдаю!

      – Извини… – отступила Надежда, – зря я спросила…

      – Да брось ты, Надя! – Женя подошла ближе. – Я же помню, что во всем этом безобразии ты не участвовала, всегда хорошо ко мне относилась!

      – Ну конечно! – осмелела Надежда. – Да что про это говорить сейчас.

      – Это все Витька Ливеров, сволочь такая, устроил! – В Женином голосе послышалась самая настоящая ненависть.

      – Такой рыжий, морда в веснушках и ногти вечно грязные? – с трудом припомнила Надежда.

      – Ну да, он. Начал он после развода на меня самую настоящую охоту. Поспорил, что ли, с кем-то, я уж не знаю. То после работы меня поджидает, в кафе зовет, то провожать увяжется, то в лифте прижмет. И ведь видит, что я от него шарахаюсь, а он еще пуще увивается. «Такая, – говорит, – женщина – и не моя!»

      – Скажите, какой Казанова! – усмехнулась Надежда. – Да на него смотреть-то оторопь брала, а туда же…

      – Вот-вот. Я, конечно, первое время все хотела по-хорошему его отвадить, на шутку свести, а он как с цепи сорвался. Тут квартальный отчет подоспел, я осталась после работы. Сижу в комнате одна – этот подлец вваливается и ко мне лезет прямо нахально. Ну что делать? Кричать – никто не услышит. Дала ему пару раз по морде, да еще коленкой кое-куда.

      – Вот это правильно! – горячо одобрила Надежда.

      Они помолчали.

      – А помнишь Колю Стрекопытова? – оживилась вдруг Женя.

      – Это который вместо Москвы прилетел в Хабаровск?

      Эта история случилась лет за пять до того, как Надежда Николаевна познакомилась