Империя. Роман об имперском Риме. Стивен Сейлор

произвел сильнейшее впечатление рассказ женщины, которая родилась в привилегированном обществе, но Фатум вынудил ее бороться за себя и своего малыша. Перед сном, дочитав главу, Хризанта в назидание Титу на одном дыхании излагала все взволновавшие ее подробности.

      У Мессалины осталось явно другое впечатление.

      – Мерзавка излагает свои горести с таким пафосом, точно она Кассандра в горящей Трое. Дочь великого Германика и безупречной матери, которые скончались во цвете лет, – ну так у всех родители рано или поздно умирают. Сестра Калигулы, который выступил против нее, конфисковал имущество и сослал ее на Понтийские острова, где ей пришлось нырять за губками, чтобы прокормиться. Конечно, она ни словом не обмолвилась ни о кровосмешении с Калигулой, ни о своем заговоре против него. Дважды вдовая и вынужденная растить единственного праправнука Божественного Августа, хотя подозрительная смерть ее последнего мужа принесла ей немалое состояние. Бедная мученица Агриппина! Судя по тому, как народ отнесся к ней во время Троянского шествия, она вполне успешно завоевывает любовь толпы. А когда загремели приветствия, прыщавый отпрыск встал перед матерью и начал поворачиваться и так и сяк, и улыбаться, и делать публике ручкой – как там говорят, Мнестер, в актерской братии? Выдаивать аплодисменты?

      Мнестер невнятно буркнул, избегая участвовать в этом разговоре.

      – Затем Агриппина объявила, что Нерон присоединится к Троянскому шествию, хотя ему всего девять, а остальные мальчики старше, и вот он спустился, надел шутовские доспехи, взял деревянный меч и взгромоздился на пони. Овация! Впрочем, должна признать, что для девятилетки он неплохо ездит верхом.

      – Прирожденный всадник, – пробормотал Мнестер.

      – Мелкий кривляка! – фыркнула Мессалина. – Клавдий называет его скороспелком, как будто это похвала. Некоторые находят его манерность очаровательной, а мне в нем видится нечто отталкивающее. Как и в его матери. Выставлять свои беды на публику, искать одобрения черни – тебе не кажется, что это ужасно вульгарно?

      Настойчивый взгляд императрицы требовал ответа. Мнестер снова украдкой пнул Тита, и тот отчаянно закивал.

      – План мегеры совершенно ясен, – заявила Мессалина. – Она считает, что следующим императором должен стать малютка Нерон.

      – Ни в коем случае, – сказал Тит.

      – Клавдий не молодеет, а Нерон наденет тогу на день раньше Британника, и щенок в самом деле прямой потомок Августа. Разумеется, таким же был Калигула, и нам известно, чем кончилось дело.

      – Ты правда считаешь, что Агриппина загадывает так далеко?

      – Конечно! Слезливые мемуары, квохтанье над Нероном и то, как она выводит его на публику, угодничество перед Клавдием, просчитанная роль добродетельной вдовы – о да, Агриппина ничего не делает просто так. За подлой тварью и ее молокососом надо зорко присматривать.

      Мнестер откатился еще дальше. Покрывало соскользнуло и обнажило его мясистые ягодицы. Мессалина схватила хлыст с рукоятью слоновой кости и звучно хлестнула актера