Публичное начало российского уголовного процесса. Анатолий Барабаш

и состязательности, диспозитивности и розыска неестественно, так как ими процесс разрывается на две части: одна часть – отношения между государством и потерпевшим – регламентируются одним началом, другая – отношения с обвиняемым – иным. Единство мы находим в двух парах из четырех. И если в целом оценить предложенную конструкцию, она представляется нам нежизнеспособной даже в теоретическом плане. Единство процесса, как следует из предлагаемых нами рассуждений, может быть обусловлено только одним началом: или публичностью, или состязательностью, что не исключает, конечно, наличия элементов одного или другого в форме, подчиненной одному началу.

      Возвращаясь к анализируемому материалу, следует указать на то, что, закрепляя публичность только за отношениями между государством и потерпевшим, автор отошла от того понимания публичности, которое излагает на с. 118, где указывается на обязанность органов государства не только прилагать усилия к изобличению виновных в совершении преступления, но и к охране прав и законных интересов участников процесса[75], к числу которых, безусловно, относится и обвиняемый. Значит, публичность распространяется не только на сферу взаимодействия государства и потерпевшего, но охватывает и отношения с обвиняемым и другими участниками процесса.

      Как вывод из данного параграфа следует, что публичность – не принцип. Принцип-требование предъявляется к деятельности, а не к основе ее организации. Законодатель на основе объективного начала должен определять, по какой модели будет построена деятельность (модель формируется историей и идеологией и многими другими факторами), и в зависимости от этого формулируются принципы.

      Глава 2. Публичность и состязательность в теории и законодательной практике

      § 1. Публичность и состязательность в теории уголовного процесса

      В конце XX века Россия оказалась в полосе кардинальных политических, экономических и социальных перемен. Отказ от прежней идеологии и средств ее реализации побудил искать другие средства, приемлемые для новой системы политических и экономических отношений. Для того чтобы добиться их закрепления и создать условия для позитивного развития, прибегли к уже однажды испытанному в России в начале XX века и доказавшему свою эффективность способу – замене системы старых юридических понятий на новые[76]. Такая замена быстро произошла в отраслях материального права, в относительной неприкосновенности дольше всего оставались процессуальные отрасли, хотя (и все это понимали) изменения и здесь были неизбежны, а после принятия Конституции Российской Федерации можно было предположить, в каком направлении будет осуществляться реформирование уголовно-процессуального законодательства.

      В части третьей ст. 123 Конституции России записано, что «судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон». Сторонники построения уголовного процесса на основе состязательности

75

Там же.

76

Это естественное следствие любой революции, когда «старая система понятий полностью или частично заменяется несовместимой с ней новой системой понятий». Приведенным высказыванием характеризуется научная революция, но так как сущность революции одна, независимо от того, где она происходит, – коренной слом старого содержания и замена его на новое, требующее и новой формы, мы посчитали уместным привести его здесь. Высказывание взято из: Эззат А. Фаттах. От ориентира вины к ориентиру последствия. Новая система понятий уголовного права XXI века // Основные принципы современного уголовного права (четвертая часть). Лейден, 1997. С. 10.