Наследница порочного графа. Анна Князева

вновь замолчал. Дайнека почувствовала, что перегнула палку, и решила сменить тему:

      – Как там Тишотка?

      – У него все в порядке. С утра бегает во дворе.

      Дайнека улыбнулась:

      – Привет ему передай.

      – Я в твоих приветах нуждаюсь больше, чем он.

      – Тебе тоже привет.

      – Ну в кого ты такая? – спросил отец.

      – В тебя.

      Закончив разговор, Дайнека растянулась в постели, закрыла глаза и мысленно перенеслась во вчерашний день.

      По счастью, Квята не забрали в полицию. Оставшись в пансионате, он дал подписку, что никуда не уедет, и удалился в свою комнату.

      Дайнека хорошо его понимала. Ей, как никому другому, была знакома горечь несправедливых, а главное, незаслуженных обвинений.

      Комната Дайнеки располагалась в пристройке спального корпуса. Туда ее проводила директриса. Из гостиной они направились в переход, похожий на застекленную веранду деревенского дома. Пристройка оказалась вполне современной: никаких галерей, барельефов и потолочных плафонов.

      – Ну вот, – Татьяна Ивановна отомкнула и распахнула дверь, – ваша комната. – Она указала рукой в конец коридора: – Удобства там. Не слишком комфортно, но, как говорится, все, что имеем.

      – Вы тоже здесь живете? – поинтересовалась Дайнека.

      Не ожидая такого вопроса, директриса немного смутилась:

      – У меня и у главного врача пансионата – небольшие квартиры, или, как теперь говорят, апартаменты. Они в общем корпусе.

      – Что ж, – Дайнека поставила дорожную сумку. – Спасибо, что проводили.

      – Завтра в девять жду вас у себя. Дорогу запомнили?

      – Отсюда через переход – в гостиную спального корпуса. Затем по лестнице вниз, в подземный переход. Далее – Римская галерея общего корпуса, главная лестница и – ваш кабинет.

      – Все верно. Если заблудитесь, спросите, вам подскажут.

      Татьяна Ивановна ушла, прикрыв за собой дверь. Дайнека обвела взглядом комнату: кровать, тумбочка, шкаф, письменный стол.

      – Все, что нужно для жизни, – сказала она, подошла к окну и плотно его зашторила.

      На самом деле она была недовольна всем: и комнатой, и тем, что ее окружало. Но еще более – тем, что случилось. Одна только мысль – вернуть свою привычную московскую жизнь – грела ей душу.

      Теперь, утром, еще раз оглядев скромную комнату, Дайнека утвердилась в мысли, что не задержится здесь надолго.

      Она встала с постели, надела халат, взяла полотенце, зубную щетку и вышла в коридор, решив посетить «удобства». Через пятнадцать минут вернулась обратно и увидела у двери Галуздина.

      – А я тут вас поджидаю, – миролюбиво сказал следователь.

      Прикинув, с чем связана такая перемена, Дайнека спросила:

      – Что-то изменилось или с утра у вас улучшилось настроение?

      – И то, и другое, – он улыбнулся и, как только она прошла в свою комнату, шагнул следом. – Позволите?

      – Проходите.

      – У меня осталась пара вопросов.

      – Что же вы не задали их вчера?

      Следователь прошел к столу, выдвинул стул и уселся посреди комнаты.

      – По