Любовь и смерть в прямом эфире. Наталья Андреева

кухне, Апельсинчик нагружает каждого из персонажей готовкой. Кто-то чистит картошку, кто-то режет хлеб и бекон, кто-то делает салат. Люба включается в процесс на последней стадии, когда мужчины уже несут тарелки на стол.

      Кажется, на Сеню не подействовало появление в его жизни грозного пикового туза. Он по-прежнему держится уверенно, и, согласно цифрам, которые Люба сейчас увидела на сайте в Интернете, отныне единоличный лидер. Сегодня за ужином солирует пенсионер Кучеренко. Остальные пьют слабоалкогольные коктейли, Суворов, Алексей Градов и Зося пиво, а Яков Савельевич говорит просто без умолку.

      – …хобби, хобби. Вот я, например, картины маслом пишу. В молодости баловался живописью, да не прошел по конкурсу в Художественное училище. Ну и запил, стал простым работягой. Потом лет пятнадцать шоферил. А сейчас потянуло, так сказать, с новой силой. На живопись.

      – И что пишете? Пейзажи? – вежливо интересуется Сеня Сайкин.

      – Натюрморты? – закатывает подкрашенные синими тенями очи Серафима Евгеньевна.

      – Нет. Эти… – пенсионер Кучеренко вздыхает: – Интерьеры.

      – Чего-о? – громко удивляется Люська-Апельсинчик.

      – Интерьеры. Сегодня вот поставил в комнатке своей мольбертик и малюю потихоньку. Кроватку свою, цветочки искусственные на стене, коврик. На память, так сказать.

      – Рассчитываете потом дорого продать? – усмехается молчавший до сих пор Алексей Градов.

      – Кто знает? Может, оно ценность какую будет иметь? – пожимает плечами Кучеренко.

      – Писали бы лучше тогда пейзаж за окном, – советует практичная Виолетта. – Живенько и красиво.

      – Не, – отмахивается Кучеренко. – В этом я не специалист. Живую, так сказать, природу не умею верно отобразить. На этом и срезался на экзаменах. На композиции. Мне б срисовать чего-нибудь. Вот неживое и недвижимое – это пожалуйста.

      – Деньги, – тут же советует инженер Суворов. Кучеренко выразительно хмыкает: это, мол, уголовная статья!

      – И покупают эти… интерьеры? – морщится писательница Залесская.

      – Выставку бы устроить, – вздыхает Кучеренко. – Может, и будет спрос.

      – Вот, значит, зачем вам миллион! – тут же реагирует Залесская. – Раскрутиться!

      – А вам разве не затем? – огрызается Кучеренко.

      – Я за идею, – гордо заявляет писательница. – На благо общества. Я хочу организовать партию женщин.

      – А разве нет еще такой? – удивленно спрашивает Люська.

      – Это все не то! – отмахивается Залесская. – Надо в первую очередь бороться с мужчинами!

      – Да за что ж вы нас так? – спрашивает Сеня Сайкин.

      – Вы – самцы! – заявляет ему писательница-феминистка. Сайкин удивленно приоткрывает красивый рот. На него обрушивается поток гневных слов: – Узурпаторы! Кто сидит в правительстве? Мужчины! Кто принимает за нас решение? Мужчины! Долой! Женщина – не просто человек, она человек первого сорта!

      – Да ради бога, – не теряется Сайкин.

      – Дамочек, к слову сказать, очень уважаю, – встревает Кучеренко.

      – Я своей Мане, между прочим, зарплату до