Искалеченный мир. Вадим Громов

привыкнуть за последние три с лишним десятка лет. Прошедшие с момента Сдвига до сегодняшнего дня.

      – Привет, вонючка. – В руках Шатуна, почти поравнявшегося с «пешеходом», материализовались два мясницких тесака, неуловимым для глаза движением, выхваченных из поясных ножен. Жмур, ведомый каким-то непонятным чутьём, махнул частично разложившейся конечностью в сторону верзилы.

      Тесаки выписали в воздухе пару очаровательных в своей смертоносности кривых, и отрубленная по локоть рука, вместе с представляющей не самое гуманистическое зрелище головой, точнее – тем, что от неё осталось, шмякнулись в дорожную пыль. Тело, лишённое нескольких своих частей, продолжало жить, пытаясь достать Шатуна.

      Громила изящным пируэтом переместился за спину «пешеходу». Тесаки скупо располосовали пространство, и тот грохнулся на землю. Отсечённые по колено ноги в грязнущих, полуразвалившихся армейских ботинках постояли ещё пару секунд и попадали в разные стороны, продолжая дёргаться. Из отрубленных конечностей вытекала бурая, едко пахнущая жижа. Шатун подумал ещё чуточку и внёс дополнение, отделив от тела последнюю руку.

      Опоздавшая к раздаче Лихо застыла метрах в трёх от копошащейся в пыли анатомии и высказала всё, что она думает о Шатуне, скорчившем из себя героя-первооткрывателя. Точнее – первоотрубателя. Речь была короткой, но образной. Слово «идиот», прозвучавшее в ней, было самым невинным и кротким. Броситься, как сопливый мальчишка, к неизученной опасности, размахивая тесаками… Идиот!!!

      Со стороны поста уже неслась группа экстренного вмешательства. Пять мордоворотов, привычно ощупывающих прилегающую местность стволами автоматов, готовых разнести всё и вся в труху, в брызги, в атомы.

      – Ну?! – Передний был немногословен.

      – Вот… – Лихо показала на никак не успокаивающиеся (во всех смыслах) останки «пешехода».

      – Едрыть твою! – одним глазом продолжая пасти окружающую обстановку, а другим уставившись на подползающую к нему руку, описал увиденное командир ГЭВ.

      – Точнее и не выразишься…

      Старшой пнул добравшееся до его берца предплечье и значимо поведал в рацию:

      – Андреич, у нас тут даже не хаос, тут вообще – хрен разберёт что! Сам бы глянул…

      – Выдвигаюсь! – озадаченно донеслось из рации. – Отбой!

      На пару минут воцарилась тишина, прерываемая лишь звуками пинков, загоняющих ползающие конечности обратно в общую кучу.

      – Да это же… Это же… – Появившийся Книжник попытался пролезть поближе к тому, что ещё совсем недавно представляло из себя единое целое. – Быть такого не может!

      – Пришёл Книжник, и всё сразу стало понятно… – ядовито хмыкнула Лихо. – А до твоего прихода полдня в умственных корчах бились: ах, что же случилось? Кто бы просветил?

      – Он должен был сдохнуть ещё пять минут назад! – Не реагируя на сарказм Лихо, Книжник показал на продырявленный череп. – Чтобы «стиляга» – после такого – ещё что-то делал? Не может быть…

      – Как