Любовь и корона. Евгений Карнович

императрицей о неусыпной бдительности Тайной канцелярии даже в стенах собственного ее дворца.

      V

      Прошло с лишком два года со времени высылки из Петербурга госпожи Адеркас и удаления от петербургского двора графа Линара, но участь Анны Леопольдовны не была еще решена окончательно и жизнь принцессы тянулась из году в год прежней чередой. Хотя и говорили постоянно в придворных кружках о скором ее браке с принцем Антоном-Ульрихом Брауншвейг-Люнебургским, но совершение брака отлагалось на неопределенный срок по разным причинам, никому достоверно не известным, кроме государыни и самых приближенных к ней лиц. Между тем принцессе минуло двадцать лет; к этой поре она выровнялась и сделалась красивою девушкой. При среднем росте она была чрезвычайно стройна и полна, но настолько, что полнота не только не портила ее стана, но даже, напротив, придавала всей ее фигуре некоторую величавость. Цвет ее лица был бледный и чрезвычайно нежный, волосы густые и темные, глаза томные и задумчивые, а черты лица хотя и не отличались правильностью, но зато добрая улыбка и кроткий взгляд делали ее и миловидной и привлекательной, а постоянная грусть, оттенявшая ее лицо, возбуждала невольное участие в тех, кому приходилось видеть Анну.

      Хранились ли в эту пору в ее сердце воспоминания о Линаре – это осталось тайной, которую если принцесса, несмотря на всю свою скрытность, и поверяла кому-нибудь, то разве одной только неразлучной спутнице своей уединенной жизни Юлиане Менгден. Но если бы даже эту первую любовь молодой девушки и успело уже изгладить время, то все же предназначенный ей жених ничего не выигрывал от такой перемены в чувствах Анны Леопольдовны. Он по-прежнему не встречал к себе с ее стороны ни малейшей тени внимания и расположения, и, несмотря на все его желание и постоянные, все более и более усиливавшиеся попытки хотя несколько сблизиться с невестой, холодность и нескрываемое к нему презрение принцессы обнаруживались на каждом шагу все явственнее и все резче. Но такое обращение Анны с принцем не могло уже изменить ее участи, так как вскоре она, по политическим соображениям императрицы, должна была сделаться женою не любимого ею человека.

      Впрочем, и полюбить принца Антона для молодой девушки, хотя бы и с свободным сердцем и даже не слишком разборчивой в выборе женихов, было трудновато. Хотя принц приехал в Россию еще девятнадцатилетним юношей и прожил при петербургском дворе в ожидании совершеннолетия невесты с лишком шесть лет, но уже ясно видно было, что он не успел даже в это довольно продолжительное время освоиться с своим положением, что он чувствовал себя не на месте и что у него недоставало ни ума, ни находчивости, чтобы приобресть себе при дворе хотя некоторый почет. Наружность принца не имела в себе ничего привлекательного: он был небольшого роста, худ, белобрыс, неловок и застенчив, и лицо его было лишено всякого выражения. Вдобавок к этому он заикался. Своею наружностью и своими неуклюжими манерами он при первом же своем появлении