Притяжение Донбасса: Очерки о писателях шахтерского края. Андрей Чернов

живёт казачий офицер Жмухин. В описании дома персонажа «Печенега» Ивана Абрамыча Жмухина, прозванного за дикость мировоззрения «печенегом», угадывается дом Гавриила Павловича Кравцова. Но, впрочем, не следует думать, что Г. П. Кравцов был прототипом Жмухина – скорее, Чехов художественно преобразовал и описываемое пространство, и действующих лиц. В «Печенеге» писатель ставит проблему глубокого культурного отставания казачьего офицерства. Я. Я. Полферов приводит следующее высказывание Чехова о казаках Донского края: «Мне больно было видеть, что такой простор, где все условия созданы, казалось, для широкой культурной жизни, положительно окутан невежеством и притом невежеством, исходящим из правящей офицерской среды… Будь офицер… образованнее, культурнее духовно, я уверен, что не было бы такого невежества и «печенеги» все бы перевелись». Не правда ли, очень современно звучит?

      Пребывание А. П. Чехова в Донбассе было не продолжительным, но великий русский писатель вынес из поездки по югу живые, яркие впечатления. И по истечении более 120 лет мы, вчитываясь в строки «Степи», «Счастья», «Печенега», видим живых обитателей Луганщины XIX века, оживлённых мастерством Чехова-художника. И всё так же раскинулась степь, всё так же шумят над ней грозы, всё так же ищет на ней своего счастья человек.

      Луганский парижанин Владимир Смоленский

      Имя этого известного эмигрантского поэта почти неизвестно на его донбасской родине. Оно вернулось в Россию, там издаются его книги, а стихи – включаются в многочисленные антологии литературы русского зарубежья.

      Кто же он, Владимир Смоленский?

      Уездный город

      Навряд ли современный луганчанин может себе представить еще тот, старый, Луганск. Нищий, вдавленный в степь городок, пыжившийся и жавшийся от зноя к реке. Немногочисленные многоэтажные здания, огромная базарная площадь, Никола Златые главы на Романовской.

      Четырехэтажный дом Васнёва казался нелепым Гулливером среди ничтожно бедных, придавленных домиков-лилипутов… Современный луганчанин уже никогда не увидит в перспективе Казанской улицы (ныне – ул. Карла Маркса) величественный и суровый облик Казанского собора, снесенного в 30-е годы.

      Что думал о нем, родном Луганске, юный Володя Смоленский, сын полковника жандармерии, «начальника Луганского отделения Екатеринославского жандармского полицейского управления железных дорог»? Помнил ли о нем в эмиграции? Наверное, этот вопрос не так был важен для зрелого Смоленского: уж слишком юным покинул родной город, да и для потомственного донского казака, каким он являлся, куда памятнее был Великий Дон. «… Родился 24 июля [6 августа по новому стилю – А.Ч.] 1901 года в имении моего отца на Дону», – сообщал впоследствии Владимир Смоленский Зинаиде Шаховской.

      А у нас на Дону

      Ветер гонит волну

      Из глубин голубых в вышину,

      И срываясь с высот,

      Он над степью плывет,

      И