Сочинения. Том 5. Экономическая история и экономическая политика. Статьи. Книга 1. В. А. Мау

и замена их другими, прямо противоположными, станет в будущем причиной удивительной схожести целого ряда признаков, провозглашаемых «подлинно коммунистическими», с чертами, характерными для докапиталистических формаций, с их более дикими формами эксплуатации, прямым принуждением к труду, отношениями личной зависимости индивидов. И это неудивительно, поскольку в представлении основоположников марксизма прямой антитезой капитализму (отношениям вещной зависимости) являются общества, основанные на зависимости личной. Об отрицании же системы как ее диалектическом «снятии» не могло быть и речи, раз отрицание ограничивалось совокупностью форм. Впрочем, такие повороты отчетливо проявятся позднее, в деятельности последователей К. Маркса и Ф. Энгельса.

      Однако противоречие между содержательной и формальной характеристиками общественного прогресса не сводится лишь к противоречию между развитием производительных сил и преодолением существующих форм эксплуатации, социальной несправедливости. Марксова концепция является гораздо более сложной идеологической и научной системой и, естественно, содержит в себе тонкую сеть противоречий, отражающих сложность объекта исследования – реальной социальной практики. Дело в том, что в самой трактовке обоих критериев движения к социализму есть определенная двойственность.

      Так, в интерпретации социалистического идеала К. Маркс и Ф. Энгельс всячески стремились избегать указаний и предсказаний относительно каких бы то ни было конкретных форм, которые означали бы преодоление эксплуатации[5]. Не достижение конкретных форм организации производства и распределения является, по Марксу, критерием антиэксплуататорской направленности тех или иных преобразований, но реальная (хотя и трудноидентифицируемая) тенденция к преодолению отчуждения, к «реальному гуманизму» – обществу, в котором «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех»[6]. Даже к такому, столь очевидному для всех коммунистов акту, как ликвидация частной собственности, К. Маркс подходил весьма осторожно, делая акцент не на формальной, а на содержательной стороне. Он предостерегал против сведения проблемы преодоления эксплуатации к юридическому факту отмены частной собственности, точнее, к отмене господствующих в данных условиях форм частной собственности. К. Маркс резко критиковал такие представления о коммунизме, в которых собственность полностью сосредоточивается в руках государства и «категория рабочего не отменяется, а распространяется на всех людей». Он видел в такой системе не отмену частной собственности, а ее «обобщение и завершение». Этому он противопоставлял задачу «положительного упразднения» частной собственности, «подлинного освоения ее», являющегося следствием преодоления отчуждения и означающего гармонизацию интересов индивидов, превращение всех трудящихся в активных субъектов осуществления социального процесса

5

Ф. Энгельс в этой связи писал: «утопия возникает лишь тогда, когда пытаются, „исходя из существующих отношений“, предуказать форму, в которой должна быть

разрешена та или иная противоположность, присущая существующему обществу» (Энгельс Ф. К жилищному вопросу // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 18. М.: Госполитиздат, 1961. С. 277).

6

Маркс К. Манифест коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 4. M.: Госполитиздат, 1955. С. 447.