Глаза дьявола. Гапарон Гарсаров

видела, как всё твоё колено было в крови…

      – Я просто замаралась… Это была не моя кровь, – быстро сообразила девушка, с трепетом разглядывая своё отражение. – Я не пострадала, так что требую, чтобы меня отсюда немедленно выпустили!

      До общежития Лавра добралась в крайне нервном состоянии. Она гадала, что случилось с Луизой и что в точности сделали с её братом бритоголовые подонки. Надеяться на что-нибудь хорошее не приходилось. В памяти отлично запечатлелся ужас на лице того паренька, который первым увидел жуткое зрелище на набережной недалеко от кинотеатра. За всем этим Лавра не обратила внимания на холод, который до сих пор властвовал в городе. С наступлением нового дня он стал даже сильнее, но девушка всё равно его не ощущала, погружённая в тяжёлые мысли.

      В университетском городке было на удивление тихо. Никаких манифестаций перед главным зданием не наблюдалось. Люди семенили по тротуарам Менделеевской Линии и ничего серьёзного между собой не обсуждали. Даже странно, что никто не встревожен вчерашними событиями. Впрочем, в мегаполисе, подобном Петербургу, это в порядке вещей. Где сейчас и должны проходить хоть какие-нибудь дискуссии по данному вопросу, так это в общежитии. Забежав в его вестибюль, Лавра ожидала увидеть здесь скопление возмущённых студентов, жаркие дебаты с обвинением местных властей и плач по жертвам вечерней охоты скинхедов, но ничего такого на первом этаже не происходило: кабинка на проходной пустовала, в конце коридора заклеивали окна какие-то ребята, а кабинеты коменданта, завхоза и бухгалтера были заперты.

      По привычке проверив стенд для почты, Гербер поспешила наверх.

      Открыв дверь 13-й комнаты, Лавра убедилась, что Луизы тут нет. Правда, она уже успела побывать здесь после происшествия, судя по разбросанным на её кровати вещам и записке, оставленной на столе:

      «Лавра, если вернёшься в моё отсутствие, не пугайся беспорядка. У меня великое горе.

      Уехала за город к дяде Махмуду…»

      О том, что у Луизы имеются какие-то родственники, кроме убитого Аскара, Гербер не знала. Что за дядя успел появиться у Шарафовой? И где именно она сейчас находится?..

      Обдумать эти странности не позволил стук в приоткрытую дверь.

      – Можно? – донёсся голос Викентьевны.

      На Марию это было не похоже. Если она желала зайти к кому-то в комнату, то делала это сразу, без предупреждений, и уж точно не дожидаясь разрешения. Но сегодня она вела себя на редкость уважительно.

      – А мне сказали, что ты в больничке, – прогудела Викентьевна. – Слышала, будто эти кретины в тебя стреляли…

      – Нет, промахнулись, – вздохнула Лавра, убирая записку соседки в верхний ящик стола. – Не знаете, куда умчалась Луиза? Разве у неё есть родственники в окрестностях Петербурга?..

      – Откуда! – отмахнулась женщина, сморщив красное лицо. – У своих, небось, сидит. Ну, которые тоже из Чечляндии еёной. Они ведь там все друг дружку за родных принимают, ну прям как мы, хохлы…

      – А где это находится? – переспросила аспирантка, прекрасно понимая,