Между жизнью и смертью. Рассказ человека, который сумел противостоять болезни. Антон Буслов

исследований. После введения препарата в вену надо ждать порядка часа, чтобы препарат накопился тканями. При этом надо находиться в состоянии покоя, чтобы он не накопился в мышцах. Если имеется воспалительный процесс, то препарат также накопится там. Поэтому некоторую сложность представляет описание и дифференциация результатов. Период полураспада фтора-18 составляет порядка 109 минут. Хочется пояснить, что это значит. Дело в том, что в Москве немного аппаратов ПЭТ. Но фтор-дезоксиглюкозу для исследований готовят только в одном месте. Ведь для создания фтора-18 используется циклический ускоритель типа “медицинский циклотрон”. То есть маленький “большой коллайдер”. Мишенью обычно является чистая или обогащенная вода – в ней вместо кислорода используется кислород-18, – которая подвергается протонной бомбардировке. Полученный раствор надо быстро проверить, отфильтровать, а получившийся радиоактивный элемент нужно успеть доставить от циклотрона до больницы, в которой проводится исследование (это делается на специальном транспорте, сертифицированном для перевозки радиоактивных элементов), за время, пока его активность не упала из-за распада.

      Сам метод ПЭТ разрабатывался с 50-х годов в США, первый примитивный сканер был построен в 1961 году. На развитие метода оказывало влияние развитие родственной технологии КТ (за которую, кстати, дали Нобелевскую премию).

      Итак, сегодня мне сделали вторую в жизни позитронно-эмиссионную томографию. И показала она то, чего никто не ожидал. Врачи думали, что у меня метастазы в легких, но лимфоузлы достаточно чистенькие, опухоль хорошо реагирует на винбластин – он ее успешно душит. ПЭТ проверила клетки – в легких все чисто! Там сгустки мертвых клеток, о которых можно не думать. Метастазов нет, и зря в течение года врачи так усердно следили за легкими. Но пока они контролировали легкие, выяснилось, что у меня полностью захвачены раком четыре позвонка – в шейном, грудном и поясничном отделах. Кроме того, отмечена большая активность в периферических лимфоузлах – они маленькие, но очень активные.

      Так что с одной стороны плюс – метастазов в легких нет. Но минус с пораженными позвонками во много раз больше. Хотя и в этом минусе есть свой плюсик: теперь я хотя бы знаю, почему у меня каждый вечер такие адские боли в пояснице и груди. Осталась сущая мелочь: разобраться, что же со всем этим делать?

      6 декабря 2012 года

      Право быть убитым на Родине

      У меня трудные отношения с Родиной. Я ее люблю. И она меня. Но странной любовью. И я вовсе не жалуюсь – боже упаси! – просто чуть растерянно улыбаюсь ей каждый раз, когда она оказывает знак внимания к моей или чьей-то судьбе.

      Недавно мне потребовался по жизненным показаниям препарат брентуксимаб. Родина не умеет его производить, это делает супостат. У нас он даже как лекарственное средство пока не зарегистрирован. И в этом я чувствую заботу о людях: вдруг наши умирающие им отравятся? Пусть сперва супостат своих граждан