Тэмуджин. Книга 3. Алексей Гатапов

воинов, разомлев от обильного угощения, спали у костров. Беглецы пробрались к крайним айлам на юго-восточной стороне, захватили дремавших у коновязей лошадей и умчались в степь. Не ожидавшие подобной дерзости, киятские дозорные на окраине куреня упустили их, погоня замешкалась.

      Бежавшие устремились к оврагу, по которому ускакал их нойон. Однако тут их ждала неудача. Сноровистые в своем деле киятские сотники не оставили без внимания тот овраг. Еще перед вечером, когда расставляли на ночь дозоры, они там поставили сильный караул в три десятка воинов – на случай, если в курене начнется какая-нибудь свара и кто-то вздумает бежать. И угадали.

      Караульные в овраге услышали шум со стороны куреня, заметили скачущих и вышли навстречу. Растянувшись крыльями, они перегородили им дорогу.

      Бегущие, увидев перед собой сильный заслон, растерялись, придержали коней. Как назло, из-за туч высунулась луна и осветила окрестности. Сзади, из куреня, уже вышла погоня – оттуда скакало не меньше полусотни всадников.

      Отчаявшись, беглецы хлынули на восток, но под склоном холма попали в сугробы, кони их завязли в снегу. С обеих сторон их настигли толпы всадников с арканами и при лунном свете скоро переловили одного за другим. Лишь двоим удалось было оторваться от погони, кони их выбрались из сугробов и поскакали. Они были уже недалеко от ближайшего увала, но киятские воины пустили вслед им несколько стрел и без труда попали в них. Одному стрела попала в спину, убив наповал, под другим ранило коня, и его поймали живым.

      Все беглецы оказались юношами по тринадцать-четырнадцать лет. Утром их привели на суд к Бури Бухэ и Алтану.

      Нойоны, выспавшись в теплой юрте, на звериных шкурах в обнимку с молодыми женщинами, уже опохмелились и вышли на мороз бодрые, довольные. Им уже сообщили о случившемся ночью.

      Выйдя к коновязи, они с любопытством оглядели выстроенных перед ними в ряд одиннадцать юношей. Те стояли без поясов и шапок, руки их были стянуты назад волосяными веревками. У некоторых были порваны рукава и воротники овчинных дэгэлов, на лицах синели ссадины и кровоподтеки – видно было, что не обошлось без потасовки. Понуро опустив головы, они отрешенно смотрели в снег.

      У айла собралась толпа жителей куреня – в основном, женщины и старики. С застывшим отчаянием на лицах, они безмолвно выжидали решения нойонов. У женщин болезненно кривились лица, многие украдкой смахивали слезы со щек, зажимая ладонями рты, чтобы не зареветь.

      Вокруг густым роем маячили молодые конные борджигины. Среди них выделялись безусые юноши, впервые вышедшие в поход. Они с затаенным любопытством смотрели на происходящее, ожидая расправу над вражескими юношами – своими сверстниками. Те, что постарше, равнодушно разглядывали пленных, изредка улыбались и пересмеивались между собой. Некоторые уже поигрывали оружием, нарочито показывая, что готовы по первому слову нойонов пустить их в ход – натягивали тетивы на луках, пробуя упругость, прикладывали к ним стрелы, размахивали саблями,