Тэмуджин. Книга 3. Алексей Гатапов

округлый медный кувшин, стояло корыто с кусками холодного конского мяса.

      – Э-э, да вы, оказывается, совсем уже большие парни! – с благодушной улыбкой встретил он гостей, восседая на хойморе. – Ну, снимайте дэгэлы, проходите к огню да рассаживайтесь по порядку. Даритай, ты усаживай их, а я посмотрю, кто из них старший, кто младший…

      Братья скромно присели пониже от Даритая, потупили взгляды. Даритай суетливо поворачивался на месте, ловя взгляд нойона, называл племянников:

      – Это сын Мунгету, Унгур… эти двое дети Хутугты – Сача Беки и Тайчу, а тот – Негуна-тайджи сын, Хучар.

      Таргудай внимательно выслушал его, покивал:

      – Знаю, знаю, я уже у Алтана расспросил о ваших молодых. Этому сыну Хутугты, – указывал он на Сача Беки, – сколько лет?

      – Двенадцать.

      – А этот – Негуна сын?

      – Мунгету, – мягко поправлял его Даритай. – Зовут Унгур, по отцу он старший среди наших племянников.

      – Ему сколько?

      – Тоже двенадцать… а те двое младше на год.

      – Ну, значит, тоже вырастут… Эй! – Таргудай обернулся в сторону шелкового полога на женской половине. – Что я вам днем говорил? Готово угощение для моих племянников?

      Оттуда испуганно выскочила молодая служанка, поклонилась гостям и задом попятилась к двери. Почти сразу, будто ждали приказа, в юрту одна за другой вошли несколько женщин, неся дымящиеся с мороза котелки и корытца. Низко кланяясь, будто знатным нойонам, поставили их на столы перед гостями.

      – Ешьте! – приказал Таргудай. – Ну!.. Чтобы каждый обглодал мне здесь по три лосиных ребра, без этого не отпущу.

      Таргудай громко расхохотался, тряся щеками, показывая большие желтые зубы.

      – Вино пить я не буду их заставлять, они еще не достигли возраста, – говорил он, глядя на Даритая, – а то еще будут по куреням говорить, будто я молодых парней спаиваю. А я люблю порядок – до тринадцати лет молодым нельзя пить крепкое… Ну, а мы с тобой, мой племянник, выпьем. Наливай. А вы побыстрее ешьте, не стесняйтесь, сейчас говорить будем.

      Братья, видя, что не так уж страшен Таргудай, как о нем рассказывают, осмелели. Переглядываясь, они протягивали руки к столу, выбирали куски пожирнее. Не доставая ножей, зубами рвали мягкое разваренное мясо, утоляя утренний голод.

      Выждав время, разглядывая молодых, Таргудай приступил к главному.

      – Так вот! – торжественно, как на совете нойонов, начал он. – Как бы много дел и забот у меня ни было, я о вас, молодых, никогда не забываю. Все время думаю, как лучше вам жизнь наладить, чтобы и сыты были и довольны, чтобы знали, что над вами есть защита вашего дяди Таргудая. Вот вам скоро исполнится по тринадцать лет, а я уже подумал, как вас всех устроить, какие улусы вам дать…

      Братья, перестав есть, краснея от волнения, потупились.

      – Вот сыну Хутугты к осени я выделю пятьдесят воинов с семьями и скотом. Пусть владеет, пусть учится править улусом и быть нойоном… Да! Это только часть того, что оставалось у его отца, но сейчас ему и этого хватит, пока молод и учится жизни. А когда научится, наберется разума, тогда я и прибавлю ему владение.